23-10-2023
Антон Семёнович Макаренко | |
Имя при рождении: |
Антон Семёнович Макаренко |
---|---|
Дата рождения: | |
Место рождения: |
Белополье, Сумский уезд, Харьковская губерния |
Дата смерти: | |
Место смерти: | |
Гражданство: | |
Род деятельности: | |
Годы творчества: |
1914—1938 |
Направление: |
педагогика, художественная литература |
Язык произведений: |
русский |
Награды: | |
http://www.makarenko.edu.ru | |
Произведения в Викитеке. | |
Антон Семёнович Макаренко на Викискладе |
Анто́н Семёнович Мака́ренко (1 (13) марта 1888, Белополье, Сумский уезд, Харьковская губерния, Российская империя — 1 апреля 1939, станция Голицыно, Московская область) — советский педагог и писатель.
Свидетельством международного признания А. С. Макаренко стало известное решение ЮНЕСКО (1988), касающееся всего четырёх педагогов, определивших способ педагогического мышления в ХХ веке. Это — Джон Дьюи, Георг Кершенштейнер, Мария Монтессори и Антон Макаренко.[1]
Антон Семёнович Макаренко родился воспоминания.
По поручению Полтавского Губнаробраза создал трудовую колонию для несовершеннолетних правонарушителей в селе Ковалёвка, близ Полтавы, в 1921 году колонии было присвоено имя М. Горького, в 1926 году колония была переведена в Куряжский монастырь под Харьковом; заведовал ею (1920—1928), с октября 1927 года до июля 1935 года был одним из руководителей детской трудовой коммуны ОГПУ имени Ф. Э. Дзержинского в пригороде Харькова, в которых продолжил на практике воплощать разработанную им воспитательно-педагогическую систему. М.Горький интересовался воспитательной и педагогической деятельностью А.Макаренко, оказывал ему всяческую поддержку. Выдающиеся достижения в области воспитания и перевоспитания молодёжи (как из числа бывших беспризорников, так и из семей), подготовки к её дальнейшей успешной социализации, выдвинули Макаренко в число известных деятелей русской и мировой культуры и педагогики.
Член Союза советских писателей (с 1934 года).
С 1 июля 1935 года переведён в Киев, в центральный аппарат НКВД УССР, где работал на должности помощника начальника отдела трудовых колоний до ноября 1936 года. Некоторое время — до переезда в марте 1937 года из Киева в Москву, руководил педагогической частью трудовой колонии № 5 в Броварах под Киевом.
После переезда в Москву занимался в основном литературной деятельностью, публицистикой, много выступал перед читателями, педагогическим активом. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 31 января 1939 г. награждён орденом Трудового Красного Знамени. Незадолго до кончины, в феврале 1939 года подал заявление о принятии его кандидатом в члены ВКП(б).
Скоропостижно скончался в вагоне пригородного поезда на станции Голицыно 1 апреля 1939 года. Похоронен на Новодевичьем кладбище. Авторы надгробного памятника скульптор В. Цигаль, архитектор В. Калинин. Материалы памятника: гранит, бронза, сусальное золото[2].
Брат А. С. Макаренко — Виталий Семёнович в своей книге «Мой брат Антон Семёнович» пишет: «… несмотря на своё украинское происхождение Антон был 100 % русским»[3].
Один из ведущих зарубежных макаренковедов проф. Гётц Хиллиг посвятил вопросу национального происхождения и национального самосознания А. С. Макаренко отдельное исследование, итоги которого представлены в докладе «К вопросу национального самосознания А. С. Макаренко».[4], где в целом подтверждаются как утверждение брата, так и русское самосознание Антона Семёновича.
Хиллиг отмечает, что все произведения и личную переписку А. С. Макаренко вёл на русском языке. В то же время он превосходно знал и любил украинский язык, часто и уместно включал цитаты сочной украинской речи в диалоги действующих лиц своих произведений. А. С. Макаренко также понимал и мог объясняться по-польски, о чём упоминает также Л. В. Конисевич в книге «Нас воспитал Макаренко» (глава о приезде польской делегации)[5].
В то же время указывается, что по тактическим соображениям (в целях уменьшить для некоторых чиновников число поводов для разгона колонии им. М. Горького) он с определённого года перестаёт указывать в графе национальность слово «русский» (как это ещё было в Крюкове), а начинает писать «украинец»[4].
Национальность Макаренко не была тайной и для его современников. Так, в прощальном слове от Союза советских писателей БССР прямо сказано:
Союз советских писателей БССР выражает своё глубокое соболезнование по поводу безвременной смерти талантливого русского писателя, орденоносца Антона Семёновича Макаренко, автора выдающихся произведений, широко известных белорусскому читателю.[6]
Правление Союза Советских писателей БССР
|
В 1914 или 1915 году написал первый рассказ, послал его Максиму Горькому, но тот признал рассказ слабым в литературном отношении[7]. После этого Макаренко в течение тринадцати лет писательской деятельностью не занимался, но вёл записные книжки. Переписка Горького и Макаренко продолжалась с 1925 по 1935 год. После посещения колонии для несовершеннолетних Горький посоветовал Макаренко вернуться к литературной работе. После книг о коммуне имени Ф. Э. Дзержинского «Марш 30 года» (1932) и «ФД — 1» (1932) было закончено главное художественное произведение Макаренко — «Педагогическая поэма» (1925—1935). В последние годы жизни Макаренко продолжил работу как над художественными произведениями — «Флаги на башнях» (1938), так и над автобиографическими материалами — повесть «Честь» (1937—1938), роман «Пути поколения» (не закончен). Кроме того он продолжает активно разрабатывать методику педагогической деятельности и воспитания в целом, публикует ряд статей. В 1936 году вышла его первая крупная научно-педагогическая работа «Методика организации воспитательного процесса». Летом-осенью 1937 года выходит в свет первая часть «Книги для родителей». В произведениях Макаренко выражены его педагогический опыт и педагогические взгляды.
Макаренко выступал против использования для детей элементов тюремного режима в пользу усиления производственного уклона и общевоспитательных методов. В отношениях с воспитанниками придерживался принципа: «Как можно больше требований к человеку и как можно больше уважения к нему».
Сам А. С. Макаренко так подводит итог своих трудов в эпилоге «Педагогической поэмы»:
Мои горьковцы тоже выросли, разбежались по всему советскому свету, для меня сейчас трудно их собрать даже в воображении. Никак не поймаешь инженера Задорова, зарывшегося в одной из грандиозных строек Туркменистана, не вызовешь на свидание врача Особой Дальневосточной Вершнева или врача в Ярославле Буруна. Даже Нисинов и Зорень, на что уже пацаны, а и те улетели от меня, трепеща крыльями, только крылья у них теперь не прежние, не нежные крылья моей педагогической симпатии, а стальные крылья советских аэропланов. И Шелапутин не ошибался, когда утверждал, что он будет лётчиком; в лётчики выходит и Шурка Жевелий, не желая подражать старшему брату, выбравшему для себя штурманский путь в Арктике.
... и Осадчий — технолог, и Мишка Овчаренко — шофёр, и мелиоратор за Каспием Олег Огнев и педагог Маруся Левченко, и вагоновожатый Сорока, и монтёр Волохов, и слесарь Корыто, и мастер МТС Федоренко, и партийные деятели — Алёшка Волков, Денис Кудлатый и Волков Жорка, и с настоящим большевистским характером, по-прежнему чуткий Марк Шейнгауз, и многие, многие другие. ... — ... Мальчики? Линзы с точностью до микрона? Хе-хе! Но уже пятьсот мальчиков и девчат бросились в мир микронов, в тончайшую паутину точнейших станков, в нежнейшую среду допусков, сферических аберраций и оптических кривых, смеясь, оглянулись на чекистов. — Ничего, пацаны, не бойтесь, — сказали чекисты. Развернулся в коммуне блестящий, красивый завод ФЭДов, окружённый цветами, асфальтом, фонтанами. На днях коммунары положили на стол наркома десятитысячный «ФЭД», безгрешную изящную машинку. Многое уже прошло, и многое забывается. Давно забылся и первобытный героизм, блатной язык и другие отрыжки. Каждую весну коммунарский рабфак выпускает в вузы десятки студентов, и много десятков их уже подходят к окончанию вуза.[8] |
Уже при жизни А. С. Макаренко его деятельность и труды как воспитателя и педагога получили высокую оценку Л. Арагона, А. Барбюса, Д. Бернала, У. Бронфенбреннера, А. Валлона, В. Галля, А. Зегерс, Я. Корчака, С. Френе и других деятелей культуры и образования.
Огромное значение в жизни Макаренко сыграл А. М. Горький, для которого забота о российских детях, особенно оказавшихся беспризорными, была естественным и важнейшим делом на протяжении многих лет. Так, Ф. Э. Дзержинский занялся беспризорниками только после того, как М.Горький написал письмо В. И. Ульянову о необходимости срочно заняться этим вопросом. В последующие годы Горький помогает подготовить книгу о «гремевшей» в конце двадцатых годов Болшевской коммуне (Подмосковье) под рук. М. С. Погребинского (Погребинский М. С. Фабрика людей), на основе опыта которой (коммуны) был снят всемирно известный фильм «Путёвка в жизнь». В этой коммуне так же, как у Макаренко, правонарушители перевоспитываются полезным производительным трудом, так же нет заборов и охраны[9]. В этом смысле Макаренко для Горького был очередным примером передового опыта в воспитании. Горький всячески настаивал на издании записок Макаренко о его опыте воспитания в виде книги, как известнейший писатель помог разместить в печать в литературных альманахах сначала отдельные главы «Педагогической поэмы», а затем и выпустил всю книгу под своей редакцией.
Большое значение для Макаренко имело понимание и поддержка его опыта воспитания и перевоспитания буквально с первых лет деятельности Колонии им. М.Горького со стороны рук. НКВД Украины Всеволода Апполинариевича Балицкого [1892 или 1893—1937]. Именно благодаря последнему Макаренко после снятия с руководства Колонии им. Горького … продолжил руководить схожим учреждением (Коммуной им. Ф. Э. Дзержинского) уже в составе НКВД (А. С. Макаренко был назначен руководить Коммуной в декабре 1927 г., то есть в течение полугода совмещал обе должности: в Коммуне и в Колонии). Достоверно известно и то, что осенью 1936 г. по прямому указанию Балицкого фамилию Макаренко вычеркнули из списка лиц, уже оговорённых в ходе допроса по делу бывшего начальника Макаренко по отд. трудовых колоний Украины Л. С. Ахматова, как троцкистов.[10]
В то же время Макаренко при жизни постоянно подвергался критике, в том числе весьма жёсткой.
Поэтому не удивительно, что произведения А. С. Макаренко появились в печати не в педагогическом издательстве, а в литературном. Об отношении официальной педагогики к Макаренко говорит и то, что на его похоронах не было высоких педагогических чиновников.[6]
Первая советская канд. диссертация по макаренковедению на тему: «Педагогический опыт А. С. Макаренко» была защищена в Москве 21 июня 1941 г. в Учёном совете института им. К Либкнехта Иваном Фёдоровичем Козловым. Впоследствии им же были предприняты усилия по изданию сначала избранных произведений Антона Семёновича Макаренко, а затем и полного собрания сочинений и подготовлена книга (Козлов И. Ф. Педагогическая система А. С. Макаренко. М.: Просвещение, 1987 г. 159 с.)
Ведущее место в зарубежном «макаренковедении» занимает основанная в 1968 году в ФРГ лаборатория по изучению наследия А. С. Макаренко, являющаяся подразделением самого крупного учреждения педагогического «остфоршунга» — исследовательского центра сравнительной педагогики Марбургского университета. Там была предпринята попытка издания трудов Макаренко на немецком и русском языках с восстановлением цензурных купюр, но в 1982, после выхода семи томов, издание было прекращено.[11] Признание и известность как среди российских, так и зарубежных макаренковедов, получили, в частности, труды проф. Гётца Хиллига (ФРГ), иностр. члена РАО РФ и АПН Украины, президента (до 2002 г.) Международной макаренковской ассоциации (ММА). С 2002 г. ММА возглавляет к.ф.н. Кораблёва Т. Ф.[12]
«Научить человека быть счастливым — нельзя, но воспитать его так, чтобы он был счастливым, можно.»— Макаренко А. С. Лекции о воспитании детей.
«Если мало способностей, то требовать отличную учёбу не только бесполезно, но и преступно. Нельзя насильно заставить хорошо учиться. Это может привести к трагическим последствиям».[13]— Валентина Постовалова. «Макаренко, которого всем нам необходимо знать»//Народное образование, № 10, 2002 г. С. 196-201.
Пояснение. При этом Макаренко всячески стремился к тому, чтобы:
«Воспитание происходит всегда, даже тогда, когда вас нет дома».
«Наше педагогическое производство никогда не строилось по технологической логике, а всегда по логике моральной проповеди. Это особенно заметно в области собственного воспитания… Почему в технических вузах мы изучаем сопротивление материалов, а в педагогических не изучаем сопротивление личности, когда её начинают воспитывать?»
«Отказаться от риска — значит отказаться от творчества».
«Моя работа с беспризорными отнюдь не была специальной работой с беспризорными детьми. Во-первых, в качестве рабочей гипотезы я с первых дней своей работы с беспризорными установил, что никаких особых методов по отношению к беспризорным употреблять не нужно».[14]— Макаренко А. С. ПСС, т.4, М.1984, с.123
«Словесное воспитание без сопровождающей гимнастики поведения есть самое преступное вредительство».
«Вы можете быть с ними сухи до последней степени, требовательны до придирчивости, вы можете не замечать их… но если вы блещете работой, знанием, удачей, то спокойно не оглядывайтесь: они на вашей стороне… И наоборот, как бы вы ни были ласковы, занимательны в разговоре, добры и приветливы… если ваше дело сопровождается неудачами и провалами, если на каждом шагу видно, что вы своего дела не знаете… никогда вы ничего не заслужите, кроме презрения…»
«Сорок сорокарублёвых педагогов могут привести к полному разложению не только коллектив беспризорных, но и какой угодно коллектив».
«С вершин „олимпийских“ кабинетов не различают никаких деталей и частей работы. Оттуда видно только безбрежное море безликого детства, а в самом кабинете стоит модель абстрактного ребёнка, сделанная из самых лёгких материалов: идей, печатной бумаги, маниловской мечты… „Олимпийцы“ презирают технику. Благодаря их владычеству давно захирела в наших педвузах педагогически техническая мысль, в особенности в деле собственного воспитания. Во всей нашей советской жизни нет более жалкого технического состояния, чем в области воспитания. И поэтому воспитательское дело есть дело кустарное, а из кустарных производств — самое отсталое»[15].— Макаренко А. С. Соч. в 7-ми тт. — Т. 1. — М., 1957. — С. 559
«Книги — это переплетённые люди».
«Культура любовного переживания невозможна без тормозов, организованных в детстве».— Макаренко А. С. Книга для родителей. — Pubmix.com, 2012. — С. 161. — 284 с. — ISBN 978-5-45-803680-1, 5458036808
Одним из распространённых приёмов критиков системы А. С. Макаренко было и остаётся утверждение, что эта система хорошо работала якобы только в руках своего создателя. Это опровергается как подробным выверенным описанием системы в произведениях самого А. С. Макаренко (поневоле и преимущественно в виде художественно-научного изложения), так и успешной многолетней деятельностью целого ряда его последователей.
Среди наиболее известных последователей и продолжателей деятельности А. С. Макаренко из его воспитанников нужно назвать в первую очередь Семёна Афанасьевича Калабалина (1903—1972) и его супругу Галину Константиновну[16] (1908—1999, в «Педагогической поэме» — Семён Карабанов и Галина Подгорная («черниговка»)) и А. Г. Явлинского[17] (1915—1981, отца известного политического деятеля Г. А. Явлинского).
Ряд воспитанников Макаренко первоначально выбрали другую стезю в жизни, но через некоторое время обратились к воспитательной деятельности. Среди таких деятелей наиболее известен Л. В. Конисевич, более 15 лет отдавший морской службе, а затем на четверть века возглавивший на Украине интернат «Алмазный», где воспитание было основано на посильном и увлекательном уходе за цветниками, садом и огородом. В конце жизни Леонид Вацлавович успел подготовить в своей книге «Нас воспитал Макаренко» наиболее подробные (из всех имеющихся) воспоминания о жизни и труде в коммуне им. Дзержинского именно с точки зрения воспитанника.[18]
Среди последователей, не являвшихся непосредственно воспитанниками Антона Семёновича, известны фамилии проф., д.п.н. В. В. Кумарина (1928—2002, начал с успешного внедрения системы Макаренко в детском доме Владимирской обл., затем трудился в России и на Украине, обе диссертации посвящены изучению системы Макаренко), Г. М. Кубракова (Казахстан), И. А. Зязюна (Украина), а также А. А. Католикова, А. А. Захаренко, А. С. Гуревича, В. М. Макарченкова и др.
Идеи организации коллектива А. С. Макаренко (опора на традиции, педагогический коллектив как сообщество единомышленников, организация отношений ответственной зависимости, детское самоуправление и др.) развивал советский педагог Фёдор Фёдорович Брюховецкий. Создавая на принципах гуманизма творческий коллектив детей и взрослых Ф. Ф. Брюховецкий творчески применил эти идеи в практике массовой школы и дополнил оригинальным содержанием с учётом социальных условий воспитания в послевоенные годы[19].
Любопытным продолжением макаренковского движения проявили себя ряд представителей комсомола, занявшихся в середине 1960-х годов работой с «трудными» подростками. Некоторые из них, к примеру, Виталий Ерёмин, вполне сознательно использовали опыт и подходы А. С. Макаренко, о чём упоминают в описании своего педагогического опыта.
(учреждена в 1964 году)
Макаренко, Антон Семёнович в Викицитатнике? | |
Макаренко, Антон Семёнович в Викитеке? | |
Антон Семенович Макаренко.