Ма́йнильский инциде́нт — инцидент, ставший формальным поводом для начала cоветско-финской войны 1939 года.

Согласно официальным советским утверждениям, 26 ноября 1939 года на участке границы вблизи деревни Майнила группа советских военнослужащих была обстреляна артиллерией. Было сделано семь орудийных выстрелов, в результате чего убито трое рядовых и один младший командир, ранено семеро рядовых и двое из командного состава. Эти цифры были приведены в советской ноте и официальном сообщении в газете «Правда».

По поводу этого обстрела советское правительство обратилось к финскому с нотой, в которой утверждало, что выстрелы были произведены с территории Финляндии. Для предотвращения дальнейших провокаций от финнов потребовали отвести войска от границы на 20—25 км.

В ответной ноте финское правительство заявило, что, по наблюдениям финских звукометрических постов, семь выстрелов были произведены около 16:00 с советской стороны с расстояния примерно полутора — двух километров на юго-восток от места разрыва снарядов. Финны предложили создать совместную комиссию для расследования инцидента и начать переговоры об обоюдном отводе войск от границы. Предложение было отклонено советской стороной. Отказ мотивировался тем, что отвод частей Красной Армии от границы на указанное расстояние привёл бы к размещению войск в предместьях Ленинграда, что совершенно неприемлемо по соображениям обеспечения безопасности города^[1].

Результатом инцидента стал приказ советским войскам в районе границы отвечать на любые агрессивные действия финнов огнём, вплоть до уничтожения нападающих. Через два дня после инцидента СССР разорвал пакт о ненападении с Финляндией, через четыре — начал войну.

Причины инцидента

Иностранная, в частности, финская историография рассматривает инцидент как намеренную провокацию со стороны СССР с целью получить повод к началу войны^[2][3].

Обострение обстановки на границе и обстрел советской территории в то время не отвечали интересам Финляндии^[2]. Так, за три месяца до инцидента премьер Финляндии Аймо Каяндер на смотре финских резервистов заявил:

Мы гордимся тем, что у нас мало оружия, ржавеющего в арсеналах, мало военного обмундирования, гниющего и покрывающегося плесенью на складах. Но у нас в Финляндии высокий уровень жизни и система образования, которой мы можем гордиться.^[3]

Советские историки, со своей стороны, никогда не высказывали сомнений в том, что обстрел финнами советской территории реально имел место.

После распада СССР рядом российских исследователей изучались документы, в том числе, из рассекреченных советских архивов, имеющие отношение к данной истории. Однозначно подтвердить факт намеренной провокации не удалось, однако обнаружены факты, которые делают эту версию достаточно убедительной.

Так, обнаружены расхождения в называемых в различных документах количествах раненых и убитых советских военнослужащих, нет поимённого списка пострадавших, инцидент упомянут только в журнале боевых действий 68-го стрелкового полка, причём все записи с ноября 1939 года по март 1940 сделаны одной рукой (что позволяет заподозрить подлог), хотя за это время четыре раза в полку менялись как командиры, так и начальники штаба, в обязанность которых входит ведение журнала боевых действий^[4].

В оперативных сводках и донесениях, составляемых командованием 70-й стрелковой дивизии, в которую входил полк, нет не только записей о состоявшемся обстреле с финской стороны, но и вообще не отмечен факт изменения численного состава^[4], что косвенно подтверждает версию о подлоге. Наконец, в ежедневных сводках за рассматриваемый период о численности личного состава частей, располагавшихся в районе Карельского перешейка, ни о каких потерях также не сообщается^[5].

Некоторые авторы выдвигали версию, согласно которой обстрел осуществлён миномётчиками из советских пограничных войск или армейскими артиллеристами, которым указывали цель корректировщики Ленинградского областного управления НКВД^[6].

Также обнаружены рукописные записки А. А. Жданова, которые можно истолковать как план провокации на границе и последующего её использования в пропагандистских целях^[6].

Кроме того, был обнаружен документ (Задание на проведение оперативной игры штаба КБФ от 17 марта 1939 года), в котором в описании обстановки, предшествующей началу боевых действий, было сказано: «На Карперешейке 22—23.07.39 в районе деревни Майнила имели место ряд крупных пограничных инцидентов с Синими»^{[источник не указан 660 дней]}.

Тем не менее некоторые российские авторы и в настоящее время продолжают утверждать, что используя доступные данные, невозможно определить, какая из сторон была ответственна за инцидент^[7].

Мнения современников и политиков

Командовавший в это время 7-й армией командарм 2-го ранга Мерецков описывает происшедшее так^[8]:

«26 ноября я получил экстренное донесение, в котором сообщалось, что возле селения Майнила финны открыли артиллерийский огонь по советским пограничникам. Было убито четыре человека, ранено девять»

, не утверждая ничего о достоверности донесения^[8]. По поводу событий, послуживших началом войны Маннергейм писал:

…И вот провокация, которую я ожидал с середины октября, свершилась. Когда я лично побывал 26 октября на Карельском перешейке, генерал Ненонен заверил меня, что артиллерия полностью отведена за линию укреплений, откуда ни одна батарея не в силах произвести выстрел за пределы границы… 26 ноября Советский Союз организовал провокацию, известную ныне под названием «Выстрелы в Майнила»… Во время войны 1941—1944 годов пленные русские детально описали, как была организована неуклюжая провокация…^[2]

Много лет спустя глава Советского Союза Н. С. Хрущёв написал, что обстрел в Майнила был организован командармом 1-го ранга Григорием Куликом^[9].

Примечания