28-08-2023
Харьковская психологическая школа — группа психологов и система неформальных личных связей между специалистами в целом ряде психологических и смежных с ними дисциплин (напр., психиатрия, социальная гигиена, психогигиена, рефлексология, психотехника и прикладная психофизиология, педагогика, педология и т. п.), которые начиная с 1920х гг. работали в научных учреждениях Харькова. Одну из подгрупп исследователей, работавших в Харькове, составляли московские участники круга Выготского, на сравнительно непродолжительное время переехавшие из Москвы в Харьков и их местные сотрудники, налаживавшие собственно психологическую работу в столице Советской Украины. Зачастую под «Харьковской психологической школой» понимают именно эту подгруппу исследователей[1][2][3]. Иногда это выражение используется для обозначения участников «Круга Выготского» и их сотрудников не только в самом Харькове, но даже и за его пределами, напр., в Москве и Ленинграде[4][5], что с точки зрения современной историографии представляется несколько неправомерным[6], а более широкий коллектив сотрудников и последователей Выготского предлагается обозначать как «Круг Выготского»[7][8]. Также, в некоторых источниках деятельность группы психотерапевтов в Харькове выделяется в самостоятельную так называемую «Харьковскую психотерапевтическую школу»[9][10]. Тем не менее, в последних работах подчеркивается взаимосвязанность и внутреннее единство всех этих разнообразных психотехнических, психотерапевтических и психологических исследований и практик, которые закономерно рассматриваются как единый культурно-исторический исследовательски-прикладной проект[11].
Развитие психологических исследований в Харькове началось задолго до основания там психологической школы и проходило по таким основным направлениям и под эгидой таких прикладных научных направлений как рефлексология, педология, психоанализ, психогигиена и психотерапия, дефектология, психотехника, и собственно психология[12].
История прикладной психологии в Украинской ССР начинается с создания научно-исследовательской группы в составе Харьковского института труда (М. Ю. Сыркин, Ф. Р. Дунаевский и др.). В 1920-е гг. ХИТ проводились широкие исследовательские проекты в области психологического тестирования, структуры интеллекта, профориентации[13] Тем не менее, несмотря на успех ранних проектов 1920х годов, в 1929 г. институт был подвергнут реорганизации, в результате чего психологические научные группы и лаборатории передавались Харьковскому институту гигиены труда и профзаболеваний[13], а остальные структурные подразделения отошли к также новообразованному Всеукраинскому институту рационализации управления (1930—1934; Всеукраїнський інститут раціоналізації управління Народного комісаріату Робітничо-селянської інспекції УРСР, м. Харків)[14][15]. Всеукраинский институт рационализации управления был закрыт в 1934 г., а Харьковский институт гигиены труда и профзаболеваний существует и по сей день.
В то же время в Харькове, в городе с богатыми и давними традициями медицинских исследований, активно развивается и медицинская (клиническая) психология на базе психиатрических, терапевтических, психотерапевтических, психопрофилактических и психогигиенических заведений[9][10], в 1932 объединившимся в Украинскую психоневрологическую академию (УПНА). Лидером психотерапевтических исследований в Харькове с начала 1920х становится бывший ученик В. М. Бехтерева К. И. Платонов и его ученики и последователи И. З. Вельвовский, П. П. Истомин, Е. С. Катков, 3.А. Копиль-Левина, А. Н. Мацкевич, Е. А. Попов, А. Н. Мацкевич, И. М. Аптер, А. М. Цынкин, Р. Я. Шлифер и др.[16][17].
Ещё одна междисциплинарная область исследований и практическая деятельность, известная под названием «дефектология» и связаная с проблемами психического роста и развития физически и (или) умственно-отсталых детей развивалась в Харькове с начала 1920х годов. Уникальный психолого-медицинско-педагогический инновационный эксперимент проходил по инициативе и под руководством выпускника бехтеревского Психоневрологического института И. А. Соколянского и его сотрудников (напр., В. П. Протопопова, ещё одного бывшего ученика В. М. Бехтерева), которые разрабатывали методики воспитания и обучения глухонемых, слепых и слепоглухонемых детей. Теоретическое обоснование своим исследованиям харьковские дефектологи находили в теоретических работах Бехтерева, то есть в русле бехтеревской версии марксистской психологии, которую он продвигал под названием «рефлексология». Самый известный из его воспитанников того времени — Ольга Скороходова. Исследования проходили на базе Украинского научно-исследовательского института педагогики и несколько замедлились после ареста Соколянского в декабре 1933 года (вышел на свободу по ходатайству Горького в марте 1934 г.). Значительно сократился объём дефектологических исследований после второго ареста (октябрь 1937 — май 1939) и переезда Соколянского из Харькова в Москву в 1939 г.[18].
В начале 1930х на работу в УССР была приглашена группа московских психологов, сотрудников Выготского (А. Р. Лурия, М. С. Лебединский и А. Н. Леонтьев), которые возглавили основанный в Харькове сектор психологии в Украинском психоневрологическом институте в конце 1931 г. (менее чем год спустя, в 1932 г. институт вошёл в состав Украинской психоневрологической академии, УПНА). В период 1932—1936 г. организационной базой всей психологии в Харькове был Сектор психологии УПНА под руководством Лурии (впоследствии, с 1934 г. — Л. Л. Рохлина), который включал в себя отделы общей (заведуюший отделом — Гальперин), клинической (завотделом — Лебединский) и генетической (то есть, детской и возрастной; завотделом — Леонтьев) психологии[19]. Вскорости к этим исследователям присоединились переехавшие из Москвы А. В. Запорожец, Т. О. Гиневская, Л. И. Божович и местные молодые исследователи, выпускники и аспиранты харьковских педагогических (П. И. Зинченко, В. И. Аснин, и Г. Д. Луков) и медицинских (П. Я. Гальперин и Ф. В. Бассин) учебных заведений. Также, в состав этой группы вошёл и активный представитель и один из лидеров психотехнического движения в Советской Украине А. И. Розенблюм. Несколько позднее в коллектив психологов влились новые сотрудники: К. Е. Хоменко, В. В. Мистюк, Л. И. Котлярова, Д. М. Дубовис-Арановская, Е. В. Гордон, Г. В. Мазуренко, О. М. Концевая, Т. И. Титаренко (все — исследователи в области детской и возрастной психологии). Леонтьев в своей автобиографии указывает, что в 1936-37 годах Харьковская группа его сотрудников (отдел генетической психологии Сектора психологии УПНА) насчитывала 15 человек[20]. Основные направления исследований довоенного периода этой группы включали эмпирические исследования таких разнообразных психических явлений и процессов, таких психических действий как:
Также, с другой стороны, в отделе клинической психологии в составе Сектора психологии помимо Лурии, Лебединского, Гальперина, Запорожца и Бассина работали Е. И. Артюх, Г. И. Волошин, и Е. Н. Козис.
Представители этой группы продуктивно и в то же время критически развивали идеи Л. С. Выготского в 30-е гг. (в 1931—1941 гг.) в ряде учебных и научных учреждений Харькова, таких как Украинская психоневрологическая академия (УПНА, в прошлом Украинский научно-исследовательский психоневрологический институт), Украинский научно-исследовательский институт педагогики (УНДИП), Харьковский государственный педагогический институт им. Г. С. Сковороды (ХГПИ), Харьковский педагогический институт иностранных языков (ХГПИИЯ). Лурия и Леонтьев принимали непосредственное участие в работе группы в период с 1931 вплоть до 1934 г., когда они оба окончательно вернулись в Москву. На протяжении некоторого времени после своего отъезда (в 1934—1936 гг.) Леонтьев формально продолжал занимать ряд руководящих должностей в исследовательских и образовательных организациях в Харькове. После отъезда Лурии клинические психологические исследования на базе УПНА продолжались под руководством Лебединского. С другой стороны, руководство исследованиями по педагогической и возрастной психологии на базе Харьковского государственного педагогического института (ХГПИ) взял на себя Запорожец (официально принял заведование кафедрой психологии педагогического института в 1938 г.)[21].
Несмотря на кажущееся резкое разделение между психологами, которые чаще всего ассоциировались с детской, возрастной и педагогической психологией (Лурия, Лебединский, Леонтьев и их сотрудники), и, с другой стороны, психогигиенистами и психотерпевтами, которые были представлены специалистами био-медицинских дисциплин (Рохлин, Платонов, Вельвовский и др.), целый ряд исследований проводился на стыке этих двух областей. Так, например, будущий известный психолог П. Я. Гальперин в середине 1920х принял участие в исследовании внушения состояния сытости пациентам с болезнями желудочно-кишечного тракта[22]. В начале 1930х годов группа психотерапевтов и клинических психологов проводила совместное исследование регрессии личности к более ранним стадиям развития в гипнотическом состоянии (совместное исследование Платонова, Лурии и Лебединского)[23].
Также на стыке двух дисциплин — психологии и психотехники — в Харькове проходили исследования психологии деятельности человека во взаимосвязи с машиной, автомобилем[24]. Целая серия прикладных психолого-психотехнических исследований восприятия изображений книжных иллюстраций детьми была проведена по договору с Харьковским книгоиздательством (исследования Хоменко, Мистюк, Гиневской, Рабиной и Дробанцевой)[25], некоторые из этих исследований были опубликованы в 1939—1941 г.[26][27][28]. Другим таким пограничным и междисциплинарным проектом было психологическое исследование детских интересов во Дворце пионеров и октябрят города Харькова[29][30] и примыкающее к нему психологическое исследование в Парке им. Горького в Москве, проведённое силами объединённой харьковско-московской команды исследователей под руководством москвича Леонтьева и харьковчанина Розенблюма[31][32].
Благодаря интенсивному сближению исследователей группы советских психологов с группой исследователей круга Курта Левина в Германии и, с 1933 года, в Соединённых Штатах Америки, по инициативе А. Р. Лурии в Харькове в 1936 году планировалось проведение «левиновской конференции» (Lewin Symposium, «Topologische Meeting»), на которой советские исследователи должны были представить свои работы в духе топологической психологии Левина[33]. По той или иной причине эта конференция ни в Харькове, ни где бы то ни было проведена не была, а, согласно традиционной историографии советской психологии, исследования этого периода легли в основание так называемой психологической теории деятельности. Научная деятельность этой пестрой, но взаимосвязанной группы исследователей и практиков была прервана эвакуацией государственных учреждений в 1941 г. и, затем, оккупацией Харькова. Вследствие этого, весь объём психологических исследований сократился, а сами исследования были переориентированы на нужды фронта во время Великой Отечественной Войны (то есть, проводились преимущественно клинические исследования в госпиталях в эвакуации). После окончания войны полномасштабные исследования представителей Харьковской школы в Харькове продолжились.
Все исследования были прерваны с началом Великой Отечественной войны, эвакуацией государственных заведений и оккупацией Харькова. Таким образом, объём психологических исследований со второй половины 1940х несколько сократился. После войны возобновились исследования и прикладная работа в области клинической психологии, психотерапии в акушерском деле, возрастной и педагогической психологии, а также теоретической и общей психологии на основе исследований процессов запоминания.
В области клинической психологии и психотерапии в послевоенный период, начиная с конца 1940х публикуются исследования, посвящённые разработкам немедикаментозного, гипносуггестивного метода обезболивания родов, проведённые И. З. Вельвовским и его сотрудниками в Харькове. Все эти исследования были основаны на довоенных разработках К. И. Платонова и его сотрудников[34][35][36][37][38][39], проведённых в традициях петербургских-петроградских-ленинградских исследований В. М. Бехтерева. Платонов подчеркивал преемственность довоеннных — и даже дореволюционных — и, с другой стороны, послевоенных разработок: «В России пионером применения в хирургии внушенной анальгезии для целей общего или местного обезболивания был П. П. Подъяпольский (1915). На Украине этот метод впервые был применен в гинекологической клинике А. П. Николаевым (1923), в хирургической и гинекологической клиниках — нами и Г. 3. Вельвовским (1923)[40], а затем неоднократно применялся другими нашими сотрудниками»[41]. Как показывают последние исследования, «метод Вельвовского», основанный на естественнонаучной традиции биомедицинских исследований в духе Бехтерева и его последователей, имеет целый ряд черт сходства и, предположительно, основывался также и на использовании традиционных, народных обычаев родовспоможения[42].
Первые советские публикации в области психотерапевтического обезболивания при родах в послевоенные годы стали выходить в СССР с конца 1940х-начала 1950х[43][44][45][46]. В 1950 г. результаты этих прикладных исследований были представлены за пределами СССР, что повлекло заимствование «метода Вельвовского» за границей и дало старт аналогичным разработкам, широко известным в наши дни как «метод Ламаза»[47][48].
В области возрастной, педагогической и общей психологии, после того, как значительная часть группы психологов переехала в Москву, оставшиеся в Харькове факультет психологии (деканом которого до 2009 г. был Лактионов Александр Николаевич)
Харьковская психологическая школа.