Штурм Урги — столицы Автономной Монголии — имел место 1—4 февраля 1921 года. В результате штурма Азиатская конная дивизия под командованием генерал-лейтенанта Р. Ф. фон Унгерн Штернберга смогла разбить многократно превосходивший их по численности и вооружению оккупационный китайский гарнизон города.

Предыстория

В июле 1919 года китайские войска под командованием генерала Сюй Шучжэна оккупировали столицу провозгласившей независимость от Китая Монголии — Ургу (монг. Нийслэл хүрээ). Автономия ханства была ликвидирована, монгольское национальное правительство распущено, а сам Богдо-хан взят под домашний арест.

Осенью 1920 года Азиатская Конная дивизия генерала Унгерн-Штернберга, теснимая РККА, вошла в Монголию из Даурии. Унгерн, не получив пропуска от китайцев для похода на Троицкосавск, принял решение о немедленном штурме.^[3] Первый неудачный штурм состоялся 26–27 октября и 1—4 октября, когда китайский гарнизон, перехватив инициативу у наступающих и пользуясь значительным численным превосходством и лучшим материальным обеспечением, сумел рассеять дивизию, отошедшую на р. Тэрэлджийн-Гол в верховья Туула,^[4] а затем на Керулен. Унгерн, однако, не отказался от плана взятия столицы.

Подготовка штурма

В течение двух месяцев, прошедших со времени предыдущего штурма, Азиатская дивизия выросла практически вдвое (до 1460 чел.)^[1] и была частично реорганизована; располагала 12 пулемётами и 4 орудиями. Монгольское население распространяло слухи о том, что Унгерн формирует большую монгольскую армию численностью до 5 тыс. чел., что стало известно и китайскому командованию, которое за всё время оккупации не проводило никаких фортификационных работ, и не могло подтвердить достоверность этих сведений из-за отсутствия налаженной разведывательной службы.^[5]

Для нового штурма полковником Дубовиком был разработан детальный план взятия города, одобренный высшими офицерами дивизии и подробно доведённый старшему и младшему командному составу.

26 января к северу и к юго-западу от Урги было отправлено два разведывательных отряда в 500 и 200 чел., устранившие угрозу контратак с тыла и захватившие оружие, снаряжение и конские табуны не принявших бой китайцев.

29 января к Унгерну в долину У-Булан (юго-восточнее Урги) из столицы прибыл «важный лама»,^[6] привезший ему письмо-хадак от Богдо-гэгэна с благословением на изгнание китайцев из Монголии. На словах лама передал Унгерну план предварительного похищения Богдо-хана из-под домашнего ареста в его резиденции.

В ночь на 1 февраля две сотни тибетцев, монголов и бурят во главе с Ц.Ж. Тубановым, баргутом Лувсаном и тибетцем Саджа-ламой направились из долины У-Булан на юго-западный склон горы Богд-Хан-Уул с целью освободить из-под ареста Богдо-гэгэна VIII. Главные силы белых двинулись на город. В тот же день отряд под командованием Резухина захватил передовые позиции китайцев южнее Урги. Две сотни под командой Хоботова и Неймана подошли к городу с юго-востока.

Ход штурма

Днём 1 февраля главные силы дивизии под командованием генерала Резухина вышли к мадачанскому дефиле и к вечеру выбили китайцев с возвышенности у с. Нижний Мадачан между горами Богдо-ула и Баянзурх. Есаул Хоботов выбил китайцев из Худжир-Буланских казарм.

Рано утром 2 февраля сотня поручика Плясунова обошла с севера китайскую батарею на юго-восточном склоне Богдо-улы и открыла по ним огонь, что заставило китайцев оставить позиции и очистить с. Большой Мадачан, штурмуемый Резухиным. Во время этих боев унгерновский отряд, предварительно уничтожив китайские охранные патрули на Богдо-уле, через падь Их-Тэнгэрийн-ам и по р. Туул вышел к дворцу, где под арестом находился Богдо-гэгэн, рассеял китайскую охрану, освободил Богдо-гэгэна с его женой, и той же дорогой доставил их в монастырь Манджушри-хийд на горе Богдо-ула, который охраняли унгерновцы^[8]. Весть о похищении сильно деморализовала китайский гарнизон.^[9]

В ночь со 2 на 3 и с 3 на 4 февраля по всем занятым дивизией хребтам горело множество костров, создав у китайцев ложное впечатление о численности наступающих. 3 февраля наступательных действий не велось; это объяснялось либо желанием Унгерна дать передышку личному составу, либо предсказанию лам о том, что наиболее благоприятный день для решающего наступления — 4 февраля. Китайское же командование приняло решение о необходимости оставления Урги.^[10]

В ночь на 4 февраля Резухин форсировал Туул и, ликвидировав караулы, в 5.30 утра пошёл на штурм китайских казарм, располагавшихся к востоку от города. Воспользовавшись полной неготовностью китайцев к атаке, 900 кавалеристов Резухина к рассвету завершили штурм казарм. После этого Резухин направился на ургинский китайский квартал (Маймачен), а есаулы Хоботов и Архипов — к монгольским казармам к югу от города, овладев которыми, они начали входить в Ургу. Разбив ворота укреплённого квартала, полки Резухина пошли на приступ и в уличных боях разбили трёхтысячный гарнизон Маймачена, понеся сравнительно большие потери; большая часть гарнизона бежала, а ок. 500 чел. было взято в плен. Оставшиеся в городе китайцы — как военные, так и бо́льшая часть гражданских — спасались бегством. В 2 часа дня по улицам Урги проехал Унгерн с конвоем, что знаменовало окончание штурма.

Отступление китайцев носило панический характер; так, начало тракта, ведущего от Урги к Троицкосавску, по которому бежали китайцы, было усеяно одеждой, обувью и продуктами.^[11] 5 февраля ген. Резухин во главе 1-го Татарского полка и чахаров выступил на преследование дезертировавших китайцев.^[12] Отступающие рассчитывали пройти в Маньчжурию через Забайкалье, однако советское правительство пропустило лишь Чэнь И вместе с сопровождающими.

Последствия

Независимость Внешней Монголии была восстановлена; власть Богдо-хана реставрирована, и воссоздано правительство.

Азиатская дивизия значительно пополнилась за счёт русских колонистов в Урге и захватила богатые трофеи: 16 орудий, 60 пулемётов, 5 тыс. ружей и 500 тыс. патронов; а также получила плацдарм для наступления на занятую РККА Бурятию. Личный авторитет Унгерна среди монгольского населения необычайно вырос. Богдо-хан пожаловал Унгерну титул дархан-хошой-чин-вана в степени хана; многие подчинённые барона получили посты монгольских князей ^[13]). Однако Унгерн в результате не стал ни диктатором, ни ханом Монголии: он действовал с санкции монарха, в управление страной не вмешивался; получил только монгольский титул, но не земельный надел и соответствующую власть ^[14]).

См. также

• Барон Унгерн
• Эра милитаристов в Китае
• Монголия в период правления Богдо-хана (1911-1924)
• Китайская оккупация Монголии

Примечания