В литературе отсутствует единое наименование битвы, происшедшей на восточном берегу Вислы в конце июля-начале августа. Кроме Варшавы, его также привязывают к Радзимину, Окуневу и Воломину.

Битва при Варшаве 1944 года (другие названия — битва под Радзимином, танковое сражение в предполье Варшавы, битва под Воломином, сражение под Окуневом) — встречное танковое сражение на восток от Варшавы в конце июля — начале августа 1944 года. Тактическое поражение советских войск в этом сражение привело к приостановке наступления на Варшаву и в конечном итоге к разгрому Варшавского восстания.

Сражение

Люблин-Брестская операция поставила под сомнение реальность планов Моделя по удержанию фронта вдоль Вислы. Парировать угрозу фельдмаршал мог при помощи резервов. 24 июля была воссоздана 9-я армия, ей были подчинены прибывающие на Вислу силы.^[3] Правда, поначалу состав армии был крайне скудным. В конце июля 2-я танковая армия начала испытывать её на прочность. Армия Радзиевского имела конечной целью захват плацдарма за Наревом (приток Вислы) к северу от Варшавы, в районе Сероцка. По дороге армия была должна захватить Прагу, пригород Варшавы на восточном берегу Вислы.

После овладения районом Брест и Седлец правым крылом фронта развивать наступление в общем направлении на Варшаву с задачей не позже 5–8 августа овладеть Прагой и захватить плацдарм на западном берегу р. Нарев в районе Пултуск, Сероцк.(...) СВГК. Сталин, Антонов.

— ЦАМО РФ. Ф. 132-А. Оп. 2642. Д. 36. Л. 424

К моменту выхода к окрестностям Варшавы, Красная Армия, пройдя с 23 июня около 500 километров, растянула порядки и коммуникации. Отстали обозы с боеприпасами, обмундированием, продовольствием и горюче-смазочными материалами. К тому же войска фронта временно лишились воздушного прикрытия, так как приданная им 16-я воздушная армия ещё не успела перебазироваться на ближайшие к фронту аэродромы. Немцы же, со своей стороны, стянув к Варшаве 5 танковых дивизий, (в том числе дивизии СС), перешли в контрнаступление и заставили 31 июля советское командование перейти к обороне. 1 августа свежие немецкие части контратаковали 2-ю гвардейскую танковую армию, сильно вырвавшуюся вперёд и приближавшуюся к предместью Варшавы: Варшавской Праге, и заставили её отойти.

Вечером 26 июля мотоциклетный авангард армии столкнулся с немецкой 73 пехотной дивизией у Гарволина, города на восточном берегу Вислы к северо-востоку от Магнушева. Это стало прелюдией сложного маневренного сражения. На Прагу нацеливались 3-й и 8-й гвардейский танковые корпуса 2-й танковой армии. 16-й танковый корпус остался под Демблином (между Магнушевским и Пулавским плацдармами), ожидая, пока его сменит пехота.^[4]

73-я пехотная дивизия была поддержана отдельными частями «десантно-танковой» дивизии «Герман Геринг» (разведывательный батальон и часть артиллерии дивизии) и другими разрозненными частями пехоты. Все эти войска были объединены под руководством командира 73-й пд Фрица Франека в группу «Франек». 27 июля 3-й тк сокрушил разведбат «Германа Геринга», 8-й гв. тк также добился прорыва. Под угрозой охвата группа «Франек» откатилась к северу. В это время на помощь избиваемой пехотной дивизии начали прибывать танковые части — основные силы дивизии «Герман Геринг», 4 и 19 танк. дивизии, дивизии СС «Викинг» и «Мертвая голова» (в двух корпусах: 39-й танковый Дитриха фон Заукена и 4-й танковый корпус СС под началом Гилле). Всего эта группировка состояла из 51 тысячи человек при 600 танках и САУ.^[3] 2-я танковая армия РККА располагала только 32 тысячами солдат и 425 танков и САУ.^[3] (советский танковый корпус примерно соответствовал по численности немецкой дивизии). Кроме того, быстрое продвижение 2-й ТА привело к отставанию тылов: горючее и боеприпасы подвозились с перебоями.

Однако пока основные силы немецкого танкового объединения не прибыли, пехота вермахта должна была вынести тяжкий удар 2-й ТА. 28 и 29 июля продолжались тяжелые бои, корпуса Радзиевского (в том числе подошедший 16-й танковый) пытались перехватить шоссе Варшава-Седлец, но не смогли пробить оборону «Германа Геринга». Куда более успешными были удары по пехоте группы «Франек»: в районе Отвоцка было нащупано слабое место в её обороне, группу начали охватывать с запада, в результате чего 73-я дивизия начала неорганизованно отступать под ударами.^[4] Генерал Франек был захвачен в плен не позднее 30 июля (именно 30 числом датируется рапорт Радзиевского о его пленении).^[5] Группа «Франек» оказалась разбита на отдельные части, понесла тяжелые потери и быстро откатывалась на север.

2-я танковая армия вела наступление по правому берегу реки Висла в общем направлении на север после неудачной попытки 25 июля прорваться на западный берег Вислы с ходу по железнодорожному мосту у Демблина^[6]. Она действовала при слабом прикрытии правого фланга 6-й кавалерийской дивизией, а вырвавшийся вперёд 3-й танковый корпус остался вообще без какого-либо пехотного или кавалерийского прикрытия. К 3 августа он попал в мешок и был практически уничтожен^[7][8].

3-й танковый корпус был нацелен глубоко на северо-запад с целью охвата Праги, через Воломин. Это был рискованный манёвр, и в последующие дни он едва не привел к катастрофе. Корпус прорывался через узкий зазор между немецкими силами, в условиях накопления неприятельских боевых групп на флангах. 3-й тк внезапно подвергся фланговой атаке у Радзымина. 1 августа Радзиевский приказывает армии перейти к обороне, но 3-й тк из прорыва не отводит.^[9]

1 августа части вермахта отсекли 3-й тк, отбив Радзымин и Воломин. Пути отхода 3-го тк были перехвачены в двух местах.^[4]

Однако коллапс окруженного корпуса не состоялся. 2 августа 8-й гв. танковый корпус ударом извне проломил узкий коридор навстречу окруженным.^[4] Радоваться спасению окруженным пока было рано. Радзимин и Воломин были оставлены, а 8-й гв. танковый и 3-й танковый корпуса должны были обороняться от атакующих с нескольких сторон танковых дивизий противника. В ночь на 4 августа в расположение 8-го гв. тк вышли последние крупные группы окруженцев. В 3-м тк в котле погибли два командира бригад.^[10] К 4 августа к месту сражения прибыла советская пехота в лице 125-го стрелкового корпуса и кавалерия (2-й гв. кавкорпус). Двух свежих соединений хватило для полной остановки противника 4 августа. Нужно отметить, что силами 47-й и 2-й танковой армий был осуществлен поиск оставшихся за линией фронта солдат окруженного 3-го тк, результатом этих мероприятий стало спасение нескольких сот окруженцев. В тот же день 19-я танковая дивизия и «Герман Геринг» после безуспешных атак на Окунев были выведены из-под Варшавы и начали перебрасываться к Магнушевскому плацдарму, имея целью его уничтожить. Безрезультатные атаки немцев на Окунев продолжались (силами 4 тд) и 5 августа, после чего силы атакующих иссякли.

Тяжёлые потери понёс 8-й гвардейский танковый корпус, значительные — 16-й танковый корпус. 5-6 августа 2-я танковая армия, потерявшая к тому времени 284 танка^[11] (по немецким данным — 337^[6]), была выведена из боя и отправлена на пополнение и переформирование. 2 августа были вынуждены остановить наступление и перейти к обороне 69-я и 8-я гвардейские армии, попав под немецкий контрудар из района Гарволин. Сражение продолжалось до 10 августа.^[12] В результате немецкий контрудар был остановлен, предмостные укрепления в районах Магнушев и Пулавы остались в руках РККА, но 1-й Белорусский фронт на этом участке остался без подвижных соединений и был лишён возможности манёвренного наступления^[12]. Немцы предприняли на этих участках ряд ожесточенных контратак с целью выбить отсюда русских; и хотя последние сумели удержать захваченные плацдармы в своих руках, у них не было достаточно сил, чтобы расширить их.

Немецкая (и шире, западная) историография оценивает битву у Радзимина как серьезный успех вермахта по меркам 1944 г. Утверждается об уничтожении или, по крайней мере, разгроме 3-го танкового корпуса^[8][4]. Однако информация о действительных потерях 2-й танковой армии заставляет усомниться в справедливости последнего утверждения. С 20 июля по 8 августа армия потеряла 1433 человека убитыми, пропавшими и пленными.^[13] Из этого числа на контрудар под Воломином приходятся 799 человек^[3] При фактическом численном составе корпусов по 8-10 тысяч солдат, такие потери не позволяют говорить о гибели или разгроме 3-го тк в котле, даже если бы все их понес он один. Следует признать, что директива на захват плацдарма за Наревом не была выполнена. Однако директива была выпущена в момент, когда сведений о наличии у немцев крупной группировки в районе Варшавы не было. Наличие массы танковых дивизий в районе Варшавы само по себе делало малореальным прорыв в Прагу, а тем более, за реку, сравнительно малочисленной 2-й танковой армии. С другой стороны, контрудар сильной группировки немцев при их численном превосходстве принес скромные результаты. Потери немецкой стороны точно не могут быть выяснены, поскольку за десятидневку 21-31 июля 9 армия вермахта не предоставляла отчетов о понесенных потерях.^[14]. За следующую десятидневку армия сообщила о потере 2155 человек погибшими и пропавшими без вести.^[14]

После контрудара под Радзимином, 3-й тк был отведен к Минск-Мазовецкому для отдыха и пополнения, а 16-й и 8-й гв. танковые корпуса были переброшены на Магнушевский плацдарм. Их противниками там стали те же дивизии, «Герман Геринг» и 19-я танковая, что и под Радзимином.

Связь между поражением и не оказанием помощи восставшей Варшаве

До настоящего времени существуют две точки зрения по вопросу о причинах, по которым советские наступательные действия под Варшавой были прекращены. Согласно точке зрения эмигрантского польского правительства, главной причиной этого было желание Сталина, чтобы силы АК в Варшаве были разгромлены немцами, что однозначно решило бы вопрос о власти в Польше в пользу просоветского Люблинского комитета.

Согласно отчётам, подготовленным начальником оперативного управления Генштаба Красной армии генерал-лейтенантом Штеменко, 28-я армия 1-го Белорусского фронта на протяжении августа 1944 вела наступательные бои, к 15.08.1944 достигнув Ядув, Дзежанув, Вуювка (52-60 км северо-восточнее Варшавы) и наткнувшись на сильно укреплённые позиции противника, после нескольких неудачных попыток их прорвать остановилась и отражает контратаки противника, занимаясь укреплением достигнутых рубежей^[15].

Как полагает историк Борис Соколов, окончательно судьба восстания была решена Сталиным 9 августа, когда Миколайчик отверг его предложение создать правительство совместно с Люблинским комитетом^[16].

Согласно второй точке зрения, являвшейся официальной в СССР, но разделявшейся и западными историками^[17], наступление советских войск замедлилось по чисто военным причинам. Растянутые вследствие быстрого продвижения коммуникации не позволяли наладить снабжение армий 1-го Белорусского фронта и подвести необходимые подкрепления. В свою очередь, сокращение коммуникаций вермахта позволило немцам перебросить с запада и северо-востока боеспособные танковые и стрелковые соединения, которые нанесли советским войскам серьёзное поражение в районе Радзымин—Воломин—Окунев, окружив и практически уничтожив 3-й танковый корпус Веденеева^[7]. Красная армия подвергалась постоянным контрударам и с большими потерями смогла выйти к Варшаве лишь к середине сентября. К этому времени очаги восстания были локализованы, а мосты через Вислу — взорваны.

Командующий 1-м Белорусским фронтом Рокоссовский указывает на полную неожиданность восстания и несогласованность действий его руководства с командованием Красной армии, отмечая, что захват и удержание Варшавы был возможен лишь при начале восстания при непосредственном приближении войск Красной армии к городу^[18].

Курт Типпельскирх отмечает, что в момент начала восстания «сила русского удара уже иссякла и русские отказались от намерения овладеть польской столицей с хода». Однако он считает, что, если бы сразу же после начала восстания русские «продолжали атаковать предмостное укрепление, положение немецких войск в городе стало бы безнадёжным»; лишь прекращение советских атак позволило немцам сосредоточить силы, необходимые для подавления восстания. В августе, отмечает Типпельскирх, РККА перенесла свою активность на юг от Варшавы — на плацдармы у Пулав и Варки, за расширение которых она вела длительные, но достаточно малоуспешные для неё бои. Эти малые успехи он объясняет как упорством немецких войск, так и «тем обстоятельством, что свои основные усилия русские сосредоточили на других участках фронта»^[8].

Норман Дэвис полагает, что стоявшая против Варшавы советская группировка была ослаблена за счёт того, что резервы были переброшены на румынско-балканский фронт^[19]. Однако, согласно Дэвиду Гланцу, 2-й Украинский фронт получил подкрепления от 1-го Белорусского фронта в виде механизированного корпуса Плиева только к началу Дебреценской операции — к 6 октября — то есть через 4 дня после поражения восстания. Остальные фронты, задействованные в Румынии и на Балканах, не получили ничего и, напротив, были вынуждены передавать свои соединения 2-му Украинскому фронту. Пополнение войск людьми осуществлялось за счёт призывников с освобождённых территорий Украины и Молдавии^[12].

Лиддел Гарт считает, что в боях под Варшавой (равно как и под Инстербургом) советские войска впервые за всю операцию «Багратион» потерпели «серьёзную неудачу». В качестве причин такого хода событий он считает: а) «естественный» закон стратегического перенапряжения — немецкие коммуникации сократились, русские, напротив, оказались слишком растянутыми; б) советские наступательные действия приняли форму «прямых действий» — противник, ранее никогда не знавший достоверно, где будет нанесён главный удар (который мог перемещаться с одного пункта на другой во время самой операции), в случаях с Варшавой и Инстербургом мог абсолютно уверенно сказать, что явится целью наступления^[17].

Сегодня установлено, что приказ о переходе к обороне прорвавшейся на пражском направлении 2-й танковой армии был отдан и. о. командующего армией 1 августа в 4:10 по московскому времени, то есть примерно за 12 часов до начала восстания и за полтора суток до того, как о восстании стало известно в Лондоне, а через Лондон в Москве^[20].

Ян Новак-Езёраньский сообщает, что после начала восстания советские танковые армии перестали получать топливо^[21]. Однако уже 31 июля — за сутки до восстания — Рокоссовский докладывал, что его войска уже испытывали трудности из-за нехватки горючего, которую вызывал «постоянный отрыв войск от баз снабжения из-за отставания восстановления железных дорог»^[22].

8 августа Г. К. Жуков и К. К. Рокоссовский предложили Сталину следующий план действий: после необходимой паузы в несколько дней для отдыха, подтягивания тылов и перегруппировки, с 10 по 20 августа провести ряд подготовительных операций (именно, правым крылом — выход на р. Нарев с захватом плацдарма в районе Пултуска, левым крылом — расширение Сандомирского плацдарма на Висле), и, после новой передышки в 5 дней, с 25 августа начать широкомасштабную операцию по освобождению Варшавы^[23].

Борис Соколов и Э. Дручиньский считают, что никаких последствий этот доклад не имел: за ним не последовали соответствующие приказы и варшавская операция так и не была осуществлена на практике^[16][24].

Соколов утверждает, что в середине августа все пять немецких танковых дивизий, нанесшие контрудар по РККА под Варшавой, были сняты с варшавского фронта и отправлены на север, чтобы прорубить коридор и восстановить сухопутную связь между группами армий «Север» и «Центр». Соколов полагает, что эта операция теряла смысл в случае советского наступления на Варшаву, так как ослабленные немецкие силы не смогли бы его сдержать, а тем более удержать на севере фронт от Латвии до Одера. Однако войска 1-го Белорусского фронта на Висле не сдвинулись с места, пока немецкая 3-я танковая армия пробивалась к Балтийскому морю у Тукумса^[16], который был взят немцами 20 августа^[8].

Однако, вопреки мнению Б. Соколова, в Курляндию был переброшен только 39-й танковый корпус. 4-й танковый корпус СС, куда входили дивизии «Мёртвая голова» и «Викинг», остался под Варшавой^[7].

По данным Курта Типпельскирха, в середине августа 1-й Белорусский фронт начал наступление севернее Варшавы, в междуречьи Буга и Вислы, и к 18 числу отбросил 9-ю и 2-ю армии вермахта за Буг. 22 августа в наступление перешёл и 2-й Белорусский фронт. В результате к 31 августа советские войска вбили несколько глубоких клиньев в порядки немецких войск, но задуманного прорыва не вышло^[8]. 3 сентября наступление возобновилось: немцев отбросили за Нарев и организовали несколько плацдармов возле Пултуска, как и предполагалось в докладе. К 16 сентября наступление выдохлось и фронт стабилизировался по линии реки Вислы^[17], при этом за немцами остался Модлин^[8].

Южнее Варшавы продолжались упорные бои вокруг советских плацдармов в районе Пулавы и у реки Пилицы в районе Варка. Плацдармы были расширены РККА, но прорыв немецких порядков не удался^[6][8].

47-я армия, остановленная возле варшавской Праги и растянувшая свои порядки на 80 км, до 20 августа оставалась в этом районе в полном одиночестве. 20 августа с ней соединилась 1-я польская армия генерала Берлинга^[12].

В начале сентября советская фронтовая разведка обнаружила несколько германских частей, участвовавших в сражении со 2-й танковой армией, севернее Варшавы — в районе северных плацдармов на Висле^[23]. Прежде всего, речь шла о танковой дивизии «Викинг», незадолго до этого переброшенной в район Модлина для отдыха и пополнения, но вынужденной вступить в бой с наступающими частями РККА^[7]. Полученные данные позволили принять решение об ударе в районе варшавской Праги, что было проделано совместно 47-й армией и 1-й польской армией 10 сентября. 14 сентября немцы очистили Прагу, переправив остатки своих войск на другой берег и взорвав мосты. Попытка советских войск высадить разведывательные соединения по ту сторону реки с ходу, на плечах отступающего противника, не удалась^[23].

Примечания