Эрнст Петрович Зорин (наст. фамилия Нотерзор, 17 апреля 1937, Россия) — Заслуженный артист РСФСР, русский актёр, журналист.

Биография

В 1960-70-х гг. — театральный актёр, артист Московского Театра им. Е. Вахтангова. Именно тогда взял сценический псевдоним Зорин. Через много лет рассказывал в интервью (Журнал «Кругозор»):

— Инициатором сего псевдонима был выдающийся русский актёр Иосиф Моисеевич Толчанов, соратник Евгения Вахтангова, народный артист СССР, мой педагог по училищу и один из ведущих актёров Вахтанговского театра. «Какова фамилия ваша, молодой человек?» — переспрашивал Толчанов. «Но-тер-зор?! Ну, это же совсем не театральная фамилия. Давайте-ка лучше от последних трёх букв: ЗОР. Пускай будет Зорин!» Вот так и получилось.

^[1]

В 1980 году он эмигрировал из страны. В 1980-90 годах работал на Радио Свобода (Мюнхен). Ныне живёт в Германии.

В том же интервью артист поведал, почему пришлось уехать из родной страны. Это и антисемитизм в театре (при жизни и руководстве Р.Н. Симонова это было бы невозможно), и стремительное падение уровня постановок, тоже произошедшее после смерти Рубена Николаевича Симонова, и конечно же, не могла не сказаться общая обстановка безысходности и серости в стране к началу 80-х...

Но главное — что с возрастом я всё больше ощущал себя евреем, и моя первая ошибка при эмиграции в том, что я не направился в Израиль, где есть театр «Габима», некогда созданный с участием самого Евгения Вахтангова, и в котором были бы открыты возможности для большей моей реализации. Хотя, грех Бога гневить: в эмиграции мне и озвучивать «русские» кинофильмы доводилось, и роли играть в театрах на Бродвее, и ряд лет работать на радио «Свобода» в Мюнхене...
Примерно так повёл разговор и Михаил Александрович Ульянов, который в начале 90-х — как раз в мой «мюнхенский» период — приехал в Германию. В то время Ульянов уже был художественным руководителем вахтанговского театра. Он говорит мне:
— Остался бы работать — глядишь, и Народного артиста получил бы, ты же хороший актёр…
Я в ответ:
— А вы бы меня взяли, если б я вернулся?
— Да я-то — с дорогой душой взял бы. Хоть сейчас. Только ведь в театре тебя предателем считают…
Словно и не прошли годы: там по-прежнему царила замшелая моральная атмосфера, от которой я и бежал. Ведь «предателем» я стал тотчас после разговора с Евгением Симоновым, которому сообщил о предстоящем отбытии. Тот моментально предупредил: отныне на сцену — ни ногой…
Работа на радио «Свобода» вовсе не затмила мне театр. Я и в Мюнхене играл в театре, и в США привозил свои работы. В Нью-Йорке ставил «Принцессу Турандот» Карло Гоцци, «Миллионершу» Бернарда Шоу, играл в пьесах «Москва — Нью-Йорк — Москва» (по мотивам «Варшавской мелодии»), «Сильнее любви» (по повести Б. Лавренёва «Сорок первый»), «Фиктивный брак» В. Войновича и других. Играл моноспектакль «Записки сумасшедшего» (по Гоголю). Да и сейчас, живя в штате Миссури, не думаю отказываться от творчества.

Примечания