Лука Тамазович Окросцваридзе (род. 19 марта 1991, Тбилиси) — российский и грузинский пианист.

В 1996 году поступил в Тбилисскую музыкальную гимназию имени Палиашвили (класс Марины Гелашвили). В этом же году выступил в Союзе композиторов Грузии с первым сольным концертом. В 1998 году принял участие в фестивале «Новые имена планеты» (Москва—Суздаль), где был удостоен диплома, и впервые получил грант Президента Грузии, впоследствии предоставлявшийся ему ещё несколько раз. С 1999 года стипендиат Международного благотворительного фонда Владимира Спивакова, в рамках концертных программ фонда выступал во Франции и Канаде. С 2005 года стипендиат Международного благотворительного фонда им. Е. В. Рерих. Также в разные годы молодого пианиста поддерживали меценаты: В. и Н. Геловани, В.Шония и др. С 2008 года стипендиат президента «Союза грузин в России» М. М. Хубутии. Гастролировал также в Германии, Испании, Италии, Украине, США. 8 мая 2009 года дебютировал в нью-йоркском Карнеги-холле^[1].

Окончил музыкальный колледж при Московской консерватории (класс Ольги Мечетиной), с 2008 года студент Московской государственной консерватории имени П. И. Чайковского (класс профессора Сергея Доренского).

Лауреат и дипломант ряда фестивалей и конкурсов, в том числе обладатель специального приза VI Международного конкурса Владимира Крайнева (2002, Харьков), лауреат первой премии I Международного конкурса молодых исполнителей в Тбилиси (2003), обладатель главного приза Третьего Московского фестиваля молодых пианистов имени Г. Г. Нейгауза^[2], лауреат IV премии и Приза зрительских симпатий Международного конкурса пианистов имени Владимира Горовица (2010, Киев) — по итогам киевского конкурса музыкальный обозреватель газеты «Коммерсантъ» уделила игре Окросцваридзе наибольшее внимание:

Представитель Грузии Лука Окросцваридзе, обучающийся в Московской консерватории у Сергея Доренского (из его класса вышли Денис Мацуев, Николай Луганский и член жюри этого конкурса Вадим Руденко), был главным фаворитом публики. Отвергнув беспроигрышный девиз всех состязаний «играть быстро и громко», он отобрал себе произведения неспешные и интимные: кажущуюся бесконечной «Фантазию» Роберта Шумана, напевный «Экспромт» Николая Лысенко и даже заглавную пьесу баховского «Хорошо темперированного клавира» — Прелюдию и фугу до мажор, которую после проделки Шарля Гуно, дописавшего поверх вокальную строчку Ave Maria, серьезные музыканты обходят дальней дорогой. Окросцваридзе прочел ее едва ли не как религиозную притчу, касаясь инструмента противоположным традиции образом: не замахиваясь над клавишами, а переплетаясь с ними пальцами и словно вытаскивая звуки на поверхность из глубины — это производило почти магическое впечатление. Вместе с тем его игра, собиравшая самые продолжительные овации, не всегда отличалась безукоризненностью, а потому пианист занял лишь IV место в старшей группе.^[3].

По мнению музыкального критика Анны Минаковой, игра Окросцваридзе —

тот редчайший случай, когда каждый сыгранный пианистом звук попадает слушателю в самое сердце. При кажущейся простоте средств выразительности — никакого фейерверка, спецэффектов, новинок — повторить то, что он делает, невозможно. Его высказывание — ярко индивидуализировано за счет каких-то непостижимых внутренних ресурсов, глубокое, благородное, очень мужественное и в то же время теплое и пронзительное^[4].

Канадский обозреватель, комментируя выступление Окросцваридзе в Торонто в 2007 году, отмечает, что

туше Луки напоминает о пианистической чувственности Пьера-Лорана Эмара; фактура столь же значительна, сколь и фразировка, а напряжённость игры ощутима, не переходя в напыщенность^[5].

Источники