22-10-2023
Процесс над пособниками немецких оккупантов в Краснодаре — судебный процесс 14—17 июля 1943 года над группой советских коллаборационистов, принимавших участие в военных преступлениях на территории Краснодара и Краснодарского края. Первый в СССР судебный процесс по делу о деятельности оккупантов и их пособников[1].
Перед судом предстали тринадцать советских граждан, которые служили во вспомогательных частях зондеркоманды 10а, в основном — на обслуживании газвагенов. Все роли на процессе были расписаны в докладной записке В. М. Молотова и А. Я. Вышинского И. В. Сталину от 10 июля 1943 г. под грифом «Совершенно секретно» (Архив внешней политики РФ МИД РФ. Ф. 6 (Секретариат В. М. Молотова). Оп. 4. Д. 74. Папка 8. Л. 13). Освещение процесса в средствах массовой информации курировали А. Я. Вышинский и Г. Ф. Александров. Для подготовки процесса в Краснодар были направлены писательские бригады, и в частности член ЧГК писатель Алексей Толстой. Он получил «Обвинительное заключение по делу о зверствах немецко-фашистских захватчиков и их пособников на территории Краснодара и Краснодарского края», подписанное следователем по важнейшим делам Л. Г. Мальцевым и утверждённое прокурором СССР В. М. Бочковым (Российский государственный архив социально-политической истории (РГАСПИ). Ф. 269. Оп. 1. Д. 28), однако краснодарский процесс остался единственным, о котором А. Н. Толстой ничего не написал. Приговор был приведён в исполнение 18 июля на городской площади Краснодара в присутствии почти 50 тыс. человек. Нацистские военные преступники были впервые осуждены в декабре 1943 г. по результатам проведения Харьковского процесса.
Обвиняемыми в совершении военных преступлений, в частности, уничтожении советских граждан, стали 11 арестованных немецких пособников[2]:
Тищенко, Речкалов, Ластовина и Пушкарёв обвинялись по ст. 58-1 «а» УК РСФСР, остальные — по ст. 58-1 «б» УК РСФСР[2].
Открытый процесс начался 14 июля 1943 года в Краснодаре в кинотеатре «Великан». Перед судом предстали одиннадцать подсудимых, участвовавших в военных преступлениях совместно с немецкими оккупантами. Руководителями всех совершённых преступлений были названы командующий 17-й немецкой армией генерал-полковник Р. Руофф и начальник краснодарского гестапо полковник Кристман, которые на процессе не присутствовали. Большая часть подсудимых входила в состав зондеркоманды, образованной при гестапо[3]. В Краснодарском крае впервые для массовых убийств были применены газенвагены (автомобили-«душегубки»). В них казнили арестованных гестапо, пациентов городской больницы, а также прохожих, попавшихся во время облав. Всего подобным образом было уничтожено около семи тысяч жителей Краснодара и Краснодарского края. Среди казнённых немцами были известные в Краснодаре люди: профессор Вилик, талантливый актёр Театра музыкальной комедии Елизаветский и его шестнадцатилетняя дочь Лиза, старейший врач города Красникова, учительница средней школы № 36 Феденко Варвара Васильевна, директор школы Никольченко, пионер Витя Сузак, жена и дочь офицера Красной армии Возьмищева и многие другие краснодарцы.
Судил предателей Военный трибунал Северо-Кавказского фронта, возглавляемый полковником юстиции Майоровым. В состав трибунала вошли заместитель Майорова Захарьянц и член трибунала Костров. Государственное обвинение поддерживал генерал-майор юстиции Яченин. По назначению суда защищали подсудимых адвокаты Казначеев, Якуненко и Назаревский[2]. На суде присутствовал ряд представителей советских средств массовой информации, писатель Алексей Толстой, Герои Советского Союза Покрышкин и Глинка.
Первоначально были допрошены все подсудимые, а затем 22 свидетеля их преступлений. После этого вниманию трибунала было представлено заключение судебно-медицинской экспертизы, оглашённое доктором Прозоровским. Для проведения экспертизы было эксгумировано 623 трупа (85 детей, 256 женщин и 282 мужчины, в том числе 198 стариков). Их исследования показали, что 523 жертвы при жизни были отравлены окисью углерода, а 100 жертв скончались от выстрела в голову. Все подсудимые признали себя в последнем слове виновными[3].
«Судебным следствием были установлены факты систематического истязания и сожжения гитлеровскими разбойниками многих арестованных советских граждан, находившихся в подвалах гестапо, и истребления путём отравления газами окиси углерода в специально оборудованных автомашинах-«душегубках» около семи тысяч невинных советских людей, в том числе свыше 700 человек больных, находившихся в лечебных заведениях гор. Краснодара и Краснодарского края, из них 42 человека детей в возрасте от 5 до 16 лет»[2].
На основании статей 319 и 320 УПК РСФСР, а также руководствуясь указом Президиума Верховного Совета СССР от 19 апреля 1943 года, 17 июля 1943 года военный трибунал приговорил Тищенко, Речкалова, Пушкарёва, Напцока, Мисана, Котомцева, Кладова и Ластови́ну к смертной казни через повешение. Парамонов, Тучков и Павлов были приговорены к 20 годам каторжных работ[2]. Приговор был встречен бурными аплодисментами присутствовавших в зале[3].
Приговор был приведён в исполнение 18 июля 1943 года в 13 часов на центральной площади Краснодара. На приговорённых к высшей мере наказания висели таблички «Казнен за измену Родине». На площади присутствовало около 50 тысяч человек[3].
По словам английского политического обозревателя А. Верта, переданным 21 июля 1943 года по Лондонскому радио, публичная казнь в Краснодаре имела глубокое психологическое значение. «Она явилась как бы сигналом приближающегося дня расплаты, суровым напоминанием тем русским в оккупированных районах, которые ещё сотрудничают с гестапо. Казнь предателей явилась предвестником того, что ожидает их германских хозяев»[4].
На процессе были указаны имена конкретных участников преступлений со стороны фашистской Германии на территории Краснодара и Краснодарского края: командующий 17-й немецкой армией генерал-полковник Руофф, шеф краснодарского гестапо, полковник Кристман, его заместитель, капитан Раббе, офицеры Пашен, Винц, Ган, Сальге, Сарго, Босс, Мюнстер, Мейер Эрих, тюремные врачи гестапо Герц и Шустер, переводчики Эйкс Якоб и Шертерлан[5].
Значение Краснодарского судебного процесса 1943 года трудно переоценить: именно он был первым открытым процессом над пособниками немецко-фашистских оккупантов, являясь своеобразным предшественником Международного военного трибунала, вынесшего приговор фашизму в Нюрнберге.
В 1979 году материалы Краснодарского процесса о «душегубках» помогли осудить и командира этой зондеркоманды, шефа краснодарского гестапо Курта Кристмана, обнаруженного властями Мюнхена. Он работал агентом по недвижимости. В 1980 году в Мюнхене его приговорили к десяти годам лишения свободы. В 1985 году Кристман был освобождён досрочно и умер в 1987 году.
22—24 октября 1963 года в Краснодаре состоялся открытый суд над девятью другими функционерами зондеркоманды 10-А. За карательную деятельность и личное участие в массовом уничтожении мирного населения к ответственности были привлечены бывшие эсэсовцы зондеркоманды СС 10-А: А. К. Вейх, В. М. Скрипкин, М. Т. Еськов, А. У. Сухов, В. Д. Сургуладзе, Н. П. Жирухин, Е. А. Буглак, У. Т. Дзампаеви, Н. С. Псарёв. 24 октября всем подсудимым был вынесен смертный приговор[6].
Процесс над пособниками немецких оккупантов в Краснодаре (1943).