06-04-2024
Психиатрическая больница — стационарное учреждение здравоохранения, осуществляющее лечение и реабилитацию лиц с психическими расстройствами, а также выполняющее экспертные функции, занимаясь судебно-психиатрической, военной и трудовой экспертизой.
Согласно Эрвингу Гоффману, психиатрические больницы характеризуются как тотальная институция[1].
Содержание |
Историками высказывались утверждения, что первая психиатрическая больница возникла вблизи северогерманского города Эльбинг (1326) либо в испанском городе Валенсия[2] (1410). В 2005 году на конгрессе Всемирной психиатрической ассоциации прозвучало мнение, согласно которому первые учреждения такого рода появились в VIII веке на Ближнем Востоке (Багдад, 705)[3]. Известно также, что специальные больницы, в которых лечили умалишённых, существовали в Константинополе — одна из таких больниц помещалась при церкви св. Анастасии, считавшейся целительницей душевнобольных[4].
На протяжении XV—XVI веков в Испании создаётся целая сеть психиатрических учреждений; в XVI веке специальные заведения для содержания душевнобольных возникают в Германии, Швейцарии, Швеции. Как правило, эти учреждения не преследовали лечебных целей; организация жизненного пространства была примитивной, широко применялись цепи и наручники. Порой психиатрические заведения организовывались в бывших лепрозориях.
В конце XV века в Лондоне начинает функционировать Бедлам — психиатрическая больница, устроенная в старом аббатстве Вифлеемской божьей матери. Историк психиатрии Ю. Каннабих отмечает, что именно в Англии «выработан был тип… массивных громад тюремного образца, с высокими стенами, мрачного вида воротами и запорами, тяжёлыми и жуткими». Несколько столетий, вплоть до последней трети XVIII века, душевнобольные в Бедламе приковывались к стенам цепями и лежали на соломе в одиночных камерах, куда почти не проникал солнечный свет. Зачастую они подвергались избиениям. По праздникам в Бедлам допускались посетители за умеренную плату. По-видимому, условия содержания в большинстве других английских домов для умалишённых были не менее тяжёлыми, чем в Бедламе.
В сходных условиях содержались пациенты и в государственных больницах Парижа[2], а также — вплоть до начала XIX века — в учреждениях других городов Франции[5]. Согласно декрету от 16 сентября 1760 года, каждый душевнобольной в Париже должен был пройти через больницу Отель-Дьё, пациенты которой пребывали в тесноте и в антисанитарной обстановке. Лечение кровопусканиями, слабительными, опием и чемерицей, обливаниями холодной водой должно было позволить понять, излечим данный пациент или нет. Если спустя несколько недель не наступало улучшения, пациента переводили в Petites Maisons (фр.)русск. (буквально «Маленькие домики») либо в Бисетр (англ.)русск. (для мужчин) или Сальпетриер (для женщин), откуда он в дальнейшем не имел возможности выйти даже при благоприятном течении заболевания. Заключённые Бисетра и Сальпетриера содержались в узких, холодных и сырых каменных карцерах; срок пребывания в этих заведениях мог длиться несколько месяцев или лет, а порой и 12—15 лет.
Существовали в Англии и Франции XVIII века и более благоустроенные учреждения, пациенты которых пребывали в сравнительно комфортных условиях и в которых не применялись излишне жестокие меры стеснения: именно таковы были парижские пансионы ордена иоаннитов, предназначенные для представителей привилегированных слоёв общества, лондонская больница св. Луки (англ.)русск. и знаменитое Йоркское убежище (англ.)русск., основанное в 1790 году Уильямом Тьюком (англ.)русск..
Общественно-политические изменения в Европе второй половины XVIII века и развитие наук явились предпосылками для начала широких больничных реформ. 25 августа 1793 года главным врачом Бисетра был назначен Филипп Пинель, впервые снявший цепи с содержавшихся там узников. Практическая деятельность и теоретические работы Пинеля заложили основы больничной психиатрии первой половины XIX века: уничтожение тюремного режима с оковами и цепями, без света, свежего воздуха и возможности общения, применение более гуманных мер стеснения (осторожное привязывание пациента к койке, смирительная рубашка, помещение в изолятор), тщательное наблюдение пациентов как один из основных методов исследования.
В Германии реформирование больничной психиатрии осуществилось к концу 1-й половины XIX века, однако даже в середине столетия гуманный подход к условиям содержания пациентов и применяемым мерам стеснения получил распространение не всюду. До реформирования в германских заведениях для умалишённых обычны были избиения, в ходу были палки и плети; узники этих заведений зачастую голодали и погибали от истощения. Знаменитым учреждением была венская «башня безумных» (Narrenturm (англ.)русск.) — пятиэтажное здание, в котором в 139 «каменных мешках» находилось от 200 до 250 душевнобольных. Широко использовалась в Германии «механизированная психотерапия» психозов — целый ряд механических приспособлений, порой представлявших собой настоящие пытки: смирительный стул, смирительная кровать, вращательная машина, «мешок» (Sack). В качестве методов лечения применялись также жгучие втирания, прижигание калёным железом, «тошнотная терапия», специальные водолечебные приёмы (внезапное погружение в холодную воду, ледяной душ и пр.).
В первой половине XIX века в Англии большинство пациентов домов для умалишённых жили в условиях не менее тяжёлых, чем прежде: переполненные и плохо отапливаемые палаты, хроническое голодание, грязь и сырость, использование цепей и наручников, практика приковывания больных к койкам на длительный срок ради удобства персонала. Деятельность Э. Чарльсворта и Р. Гилля в городе Линкольне, Дж. Конолли в Ханвелле (англ.)русск. привела к преобразованиям, которые начались со строгих ограничений в использовании мер стеснения: горячечная рубашка, наручники, камзол и ремни применялись в больницах этих городов теперь лишь в крайних случаях. Директор дома умалишённых в Ханвелле Д. Конолли провозгласил новый принцип: no restraint (никаких стеснений), ставший лозунгом новой эпохи в психиатрии. При новой системе физические меры стеснения в психиатрических учреждениях Англии были заменены удерживанием больных руками служителей и использованием на короткие сроки усовершенствованных изоляторов — комнат, в некоторых случаях обитых матрацами. Как отмечает в «Истории психиатрии» Ю. Каннабих, «стеснение не было изжито без остатка; ещё существовали стены изолятора и его крепкие двери. Борьба с изолятором составила задачу следующего этапа в истории психиатрии. Эта борьба закончилась победой только через много лет после Конолли…»
Система Конолли оказала значительное влияние на практику психиатрических учреждений в Европе. В 60-е — 70-е годы XIX века система нестеснения (отказ от связывания и использования смирительных рубашек) получает распространение в Германии, Швейцарии и Нидерландах. К концу XIX века в Германии происходит отказ от изоляторов[2].
В начале 70-х годов XIX века шотландский психиатр Б. Тьюк (англ.)русск., который считал систему нестеснения в организации психиатрической помощи полумерой, ввёл систему «открытых дверей» (open door) для 95% госпитализировавшихся пациентов, вскоре получившую признание и в других странах[6]: почти полное отсутствие решёток и замков, возможность для пациентов свободно входить и выходить из учреждения, отсутствие огороженных двориков[2].
Вторая половина XIX века стала временем активного строительства психиатрических больниц во многих странах. В Германии и Англии предпочтение отдавали низкоэтажным квадратным зданиям, позднее — павильонной системе планировки. Французские психиатры, в соответствии с рекомендациями Пинеля, предпочитали строительство небольших одноэтажных домиков[6]. В США стали появляться крупные здания, выстроенные в соответствии с планом Киркбрайда.
Для ХХ века характерно развитие различных форм внебольничной психиатрической помощи. В зарубежных странах одним из последствий возникшего в 50-е годы антипсихиатрического движения стала деинституционализация, которая привела к широкомасштабному сокращению количества психиатрических коек, закрытию многих психиатрических стационаров и созданию амбулаторных служб. Наиболее выраженный характер она приобрела в Италии, где в соответствии с принятым в 1978 году Законом 180 предусматривалось закрытие всех психиатрических больниц и оказание помощи альтернативными общественными службами психического здоровья[6].
Кроме развития амбулаторных служб, в ХХ веке формируется система полустационарной психиатрической помощи: в 1935 году J. Woodall организовал дневное пребывание лиц с психическими расстройствами в одном из санаториев Бостона, в 1938 году H. Boyle создала в женском госпитале г. Хоув (Англия) режим дневного пребывания психически больных; впоследствии во многих странах система полустационарной помощи получает всё большее развитие, выступая в качестве альтернативы стационарной. Создаются дневные стационары, полустационары, профилированные для пациентов с различными заболеваниями, для разных возрастных групп, организуются воскресные стационары, стационары конца недели, стационары на полпути, ночные клиники, центры послебольничного ухода и реабилитации[6].
Вплоть до XVIII века душевнобольные в России находились на попечении монастырей. Самой старой психиатрической больницей в России порой называют Колмовскую больницу: в 1706 году новгородский митрополит Иов построил в Колмовском монастыре под Новгородом дом для подкидышей и инвалидную больницу, где содержались и лица с психическими расстройствами[7].
После указа Петра III в 1762 году о постройке доллгаузов, нем. toll — безумный, сумасшедший, нем. haus — дом («Безумных не в монастыри определять, но построить на то нарочитый дом, как то обыкновенно и в иностранных государствах учреждены доллгаузы, — а впрочем быть по сему»), историографом Ф. Мюллером был предложен первый российский проект стационарного психиатрического учреждения. В противоположность монастырской медицине, Мюллер отделяет медицинское лечение от религии: «Доктор употреблял всякие средства к их излечению, а прежде, нежели придут в разум, священникам у них дела нет»[2]. Проект Мюллера не был реализован[8], и специальные дома для умалишённых начали создаваться позднее — после 1775 года, когда в ходе губернской реформы были учреждены Приказы общественного призрения при губернских управлениях, занимавшиеся открытием отделений для лиц с психическими расстройствами при больницах и строительством специализированных «желтых домов» [2].
В 1779 было объявлено об открытии в Петербурге первого русского специального доллгауза «для пользования сумасшедших», ставшего через несколько лет отделением Обуховской больницы. В 1770-е годы психиатрические учреждения появились также в Риге и в Москве[7]. К 1810 году в России было открыто четырнадцать специализированных учреждений[6]; к 1860 году их количество достигло сорока трёх. По свидетельству современников, в качестве мер стеснения применялись железные цепи, «ремни сыромятные» и смирительные камзолы. Наряду с другими методами лечения, в ходу были рвотные средства, водолечение, кровопускание и лечение пиявками[2].
Большой толчок к развитию стационарной помощи дали реформы земского периода. Были приняты Указ Сената и Устав лечебных дел, согласно которым лицам с психическими расстройствами должна была оказываться безотказная помощь. Центральный земский участок осуществлял систематический учёт душевнобольных, наблюдение за ними, обеспечивал их лекарствами и оказывал материальную помощь. В 80-е — 90-е годы XIX века происходило интенсивное строительство психиатрических больниц в различных российских городах (Москва, Тамбов, Саратов, Полтава, Харьков, Вологда, Курск и др.). Вместе с улучшением условий содержания больных возрастало и доверие населения к психиатрическим стационарам, увеличивался поток пациентов[6].
Большой вклад в развитие психиатрической помощи внёс С. С. Корсаков. С именем Корсакова связано в России движение в пользу системы no restraint, которое оказалось более единодушным, чем в Европе, и реформа осуществилась значительно быстрее[2]. Во время работы Корсакова в психиатрической клинике по его настоянию были упразднены связывание больных, применение смирительных рубашек и другие меры насилия, сняты решётки на окнах, в отделениях создана уютная обстановка. Ему принадлежат работы о постельном содержании и присмотре душевнобольных на дому. Он резко выступил против предложенных и проводившихся на практике американскими хирургами стерилизации и кастрации душевнобольных, назвав эти мероприятия изуверскими. В его работах нашли отражение 5 принципов, которые легли в основу реформ того времени:
В советской психиатрии, в отличие от западной, стремившейся преимущественно к амбулаторному лечению, преобладала обратная тенденция: усиленно строилось всё большее количество стационаров[9]. До 1917 года общее число психиатрических коек в России было сравнительно невелико: в 1905 году — 128 психиатрических больниц с 33 607 койками (на 10 000 населения при этом приходилось 2,1 койки), в 1914 году — 96 психиатрических стационаров с 27 146 койками. В 1935 году на территории СССР функционировало 102 психиатрических больницы и 33 772 койкоместа; к 1955 — около 200 психиатрических больниц, имевших 116 тысяч коек[6]. С 1962 года по 1974 количество койкомест возросло с 222 600 до 390 тысяч[9]. В период с 1990 по 2005 год число коек в психиатрических стационарах России сократилось с 200,6 тысяч до 167 тысяч[10]. По данным 2007 года на 100 тысяч населения приходилось 113 психиатрических коек[11].
Тем не менее в СССР получили распространение и различные формы амбулаторной помощи: широкая сеть психоневрологических диспансеров, психоневрологические и логопедические кабинеты в детских поликлиниках, психотерапевтические кабинеты в поликлиниках, обслуживающих взрослое население, и т. п. Именно в Советском Союзе создаются первые в мире формы полустационарной помощи: в частности, первый дневной стационар был создан в 1933 году М. А. Джагаровым, главным врачом 1-й Московской (Преображенской) психиатрической больницы; впоследствии в отдельных регионах СССР были организованы вечерние стационары и стационар на дому[6].
С 1975 года в отдельную структуру выделена наркологическая служба, располагающая сетью внебольничных и стационарных учреждений.
В приёмном отделении больного осматривает врач-психиатр, определяет тяжесть психического состояния и уточняет показания к госпитализации[15]. Оформляется медицинская документация (заведение истории болезни), проводятся санитарно-гигиенические мероприятия (при необходимости). Комнаты в приёмном отделении располагаются по принципу санитарного пропускника: смотровая комната, уборная, ванна. После всех необходимых мероприятий больной поступает в соответствующее отделение.
Имеющиеся при больном документы, деньги, ценные вещи и его одежда сдаются по описи на хранение до выписки из стационара[15].
Служат для стационарного лечения больных. Чаще всего поступающие распределяются по территориальному признаку (каждому отделению соответствует определённая территория на карте) и по гендерному (в мужское либо в женское отделение). Также существует отделение неврозов — для лиц с непсихотическими расстройствами.
С учетом возраста — детское и геронтологическое отделение. С учетом сопутствующей патологии, требующей особых условий лечения, — инфекционное и туберкулезное. Отделение реанимации — при угрожающих жизни состояниях; также в отделении реанимации проводится электросудорожная терапия. Кроме того, может присутствовать отделение первого психотического эпизода, куда направляют больных с социально сохранными установками и положительным отношением к лечению, при отсутствии выраженной психотической симптоматики, отсутствии социально опасных установок у больного. Судебно-психиатрическое отделение занимается проведением стационарной судебно-психиатрической экспертизы. В данное отделение больные направляются по решению суда или с санкции прокурора. Срок стационарной судебно-психиатрической экспертизы не должен превышать 30 дней.
Преобладающие типы построек в структуре стационарной психиатрической помощи — казарменный и павильонный. Наиболее распространённым в России является казарменный тип, использовавшийся для строительства гигантских окружных больниц: зачастую больница этого типа представляет собой один большой многоэтажный корпус[14] или несколько 3—4-этажных корпусов, расположенных неподалёку друг от друга[16].
Павильонный тип построек представляет собой определённое количество небольших одноэтажных корпусов, которые объединены общей территорией. Стационаров такого типа в России крайне мало, хотя пребывание в них является предпочтительным в плане лечения и реабилитации. Как правило, такие стационары построены в дореволюционную эпоху.
Согласно данным мониторингового исследования, весной — летом 2003 года проведённого в психиатрических стационарах России Независимой психиатрической ассоциацией, Московской Хельсинкской группой и сетью региональных правозащитных организаций, около половины всех осмотренных стационаров располагаются в помещениях, первоначально не предназначавшихся для психиатрической службы: прежде это были военные или правоохранительные учреждения (колонии, военные части, бараки, стройбат), интернаты, детские сады, земские больницы, военные госпитали, частные имения, общежития и т. п. Как правило, такие здания сохраняют свой прежний облик и планировку: полная реконструкция и приспособление их в соответствии со спецификой психиатрической службы чаще всего не производилась.
Многие психиатрические стационары находятся в отдалении от урбанистических центров; некоторые практически не связаны с населёнными пунктами и находятся в значительной изоляции от внешнего мира, что обусловливает трудности сохранения пациентами контактов и социальных связей.
Территории стационаров нередко хорошо озеленены: чаще всего это искусственные посадки (деревья и цветники), иногда — лесные территории. Устройство и оборудование территорий чаще всего примитивное: порой это прогулочные дорожки и скамейки, спортивные сооружения и площадки, в худших случаях — дорожки и металлические сетки[14].
Большинство психиатрических стационаров России были построены в советский период, когда на первое место, в связи с советскими представлениями о желаемых принципах организации психиатрической помощи, выдвигались требования изоляции пациентов и возможности прямого наблюдения за ними; другие аспекты, необходимые для успешного лечения и реабилитации, не учитывались. Это обусловило специфику организации жизненного пространства пациентов[14].
В большинстве стационаров сохранились решётки на окнах[17][18]. Преобладают большие палаты, на 12—15 и более человек, с отсутствием дверей и невозможностью уединиться[19]. Иногда количество койкомест в палатах достигает 40—60[14]. 1—2-местные палаты в стационарах обычно отсутствуют[16].
Жизненное пространство пациента в некоторых больницах ограничено 3 м2; отмечались случаи, когда в отделении на человека приходился 1,5 м2. Из-за переполненности отделений в палатах сдвинуты койки, и свободный проход к ним пациентов нарушен. Иногда, по причине скученности в палатах, койки размещают в коридорах.
В палатах чаще всего отсутствует какая бы то ни было мебель, кроме тумбочек и кроватей; нередко нет и тумбочек, либо же одна тумбочка приходится на нескольких (четверых, пятерых, шестерых и т. п., а порой и десятерых) человек. В связи с этим пациенты вынуждены хранить личные вещи в неприспособленных для этого местах: под подушкой, под матрасом либо на окне.
Для интерьера палат длительное время была характерна, а в ряде стационаров остаётся характерной и в 2000-е годы казённая обстановка: голые стены, отсутствие предметов домашнего обихода, украшений. В других случаях присутствуют репродукции на стенах, зеркала и т. п.
В отделениях зачастую отсутствуют приспособленные помещения для комнаты отдыха; в качестве помещений для отдыха и проведения досуга используются столовые, холлы или коридоры. Во многих случаях имеющиеся комнаты отдыха никак не оформлены, а порой и ничем не оборудованы, либо же не всегда являются доступными для пациентов (открыты лишь по определённым часам или находятся за пределами отделения).
Чаще всего в стационарах имеются отдельные помещения для столовых, однако в некоторых больницах такие помещения отсутствуют, и столы установлены в коридорах или холлах отделения[14].
В российских психиатрических стационарах сохраняется установка на максимальное ограничение самостоятельной активности пациентов, что приводит, в частности, к режиму закрытых дверей. Наружные двери отделений, а также двери всех кабинетов обычно закрываются на специальные ключи, и пациенты зачастую не имеют возможности самостоятельно пройти ни в одну из комнат (кроме туалетной комнаты), включая комнату отдыха. Режим открытых дверей существует лишь в некоторых санаторных отделениях[17].
В отделениях устанавливается обязательный для всех распорядок дня с чётко фиксированным временем утреннего подъёма, приёма пищи, медикаментов, осуществления других лечебных процедур, прогулок, трудотерапии, культурных развлечений и отхода ко сну[15].
Большинству пациентов запрещается покидать пределы больницы, в связи с чем прогулки осуществляются, как правило, на больничной территории. Распространена практика ограждения двориков для различных категорий пациентов (внутренними заборами или металлическими сетками вокруг прогулочных площадок)[14]. В некоторых стационарах пациенты лишены возможности выходить на прогулки[16].
Свидания с посетителями во многих учреждениях разрешены ежедневно в определённые часы (ограничения редки и касаются главным образом случаев, когда пациент находится в остром состоянии и помещён в наблюдательную палату). В других стационарах существуют те или иные жёсткие ограничения, распространяющиеся на всех пациентов и касающиеся времени или условий свидания: к примеру, разрешение свиданий лишь два или один раз в неделю; возможность их только в присутствии сотрудника больницы (медсестры, социального работника или санитара); разрешение встреч лишь с родственниками, но не с друзьями пациента; необходимость получить разрешение на свидание у заведующего отделением; и т. п.[16] Пациентам запрещают видеться с адвокатами и иными избранными ими представителями; администрация не принимает от этих представителей жалобы и заявления[19].
Законодательное право пациентов пользоваться телефоном зачастую не обеспечено имеющимися возможностями: во многих отделениях отсутствуют телефоны, звонки можно осуществлять лишь из административного корпуса, приёмного отделения и т. п., обязательно в сопровождении персонала и с разрешения лечащего врача; пользование мобильными телефонами чаще всего запрещено. Распространены ограничения телефонных звонков, связанные с состоянием пациента: пока пациент находится в плохом состоянии, ему запрещают звонить, утверждая, что таким образом оберегают родственников и пациента[16]. Корреспонденция пациентов (в том числе жалобы в государственные органы) нередко цензурируется[16][20]; некоторые письма — из входящей или исходящей корреспонденции — изымаются[16]. Нарушается гарантированное законом о психиатрической помощи право пациентов подавать без цензуры жалобы и заявления в органы власти, прокуратуру, суд и адвокату[19].
Как правило, в стационаре воспрещается иметь при себе острые, колющие и режущие предметы, к которым относятся бритвы, ножницы, ножи, вилки, стеклянная посуда и др. Обычно они изымаются в приёмном отделении при поступлении пациентов в стационар; с этой целью также в дальнейшем просматриваются посылки и передачи, периодически — тумбочки и другие места, где пациенты хранят предметы личного пользования. Перестраховываясь, персонал стационаров повсеместно отбирает у пациентов пояса, что нередко является неоправданной мерой[17].
В случаях, когда пациенты находятся в возбуждённом состоянии и могут совершать агрессивные или аутоагрессивные поступки, допускается применение мер физического стеснения, которое должно осуществляться при постоянном контроле медперсонала. В качестве мер фиксации повсеместно употребляется так называемая мягкая фиксация: пациента широкими матерчатыми ремнями привязывают к кровати за руки и ноги (иногда вместо ремней используются полотенца). Мониторинговое исследование, проводившееся в 2003 году, показало, что в некоторых стационарах применяется заворачивание в мокрую простыню в случае возбуждения; в других — привязывание к креслу; порой применяются и смирительные рубашки, невзирая на принятый в российской психиатрии отказ от них[17].
Для российских психиатрических стационаров нередко характерны:
Наиболее жёсткий режим контроля за поведением и дополнительная охрана существует в отделениях для принудительного лечения пациентов, совершивших правонарушения и признанных невменяемыми. В отделениях санаторного типа принят наиболее мягкий режим: для таких отделений характерна система открытых дверей, и пациентам предоставляется отпуск.
Разделение палат на наблюдательные, общие и небольшие осуществляется для того, чтобы подобрать пациенту наиболее подходящую среду и наиболее адекватную меру стеснения. Небольшие палаты предназначены для пациентов, стремящихся к уединению.
Наличие в некоторых больницах дневных стационаров позволяет пациентам выбрать удобный для них режим пребывания в учреждении, связанный с меньшим ограничением их свободы, препятствует развитию госпитализма, позволяет сохранить социальные навыки и мобильность и проводить значительную часть времени в привычной домашней обстановке[14].
Специальная палата для больных с выраженными суицидальными, агрессивными тенденциями либо нуждающихся в дополнительном уходе[15]. В наблюдательной палате имеется круглосуточный медицинский пост. Пациенту запрещено покидать её по собственному желанию; выход из палаты разрешается, как правило, только в сопровождении медперсонала[17].
В наблюдательных палатах особенно часто применяются меры физического стеснения[16], нередко присутствуют решётки на окнах и небьющиеся стёкла. Часто в таких палатах отсутствует другая мебель, помимо кроватей.
В некоторых российских стационарах из-за нехватки помещения и персонала пациенты помещаются вместо наблюдательной палаты в легко просматриваемый коридор.
Соотношение количества пациентов, лежащих в наблюдательных палатах, и общего количества пациентов в отделениях варьируется в различных российских стационарах очень широко и порой достигает 1:2. Согласно данным мониторинга, в 24% общепсихиатрических отделений в наблюдательных палатах находился каждый третий или четвёртый пациент, будучи таким образом дополнительно ограничен в своей свободе. В некоторых отделениях в наблюдательные палаты помещаются все поступающие пациенты, вне зависимости от тяжести своего состояния[17].
Психиатрическая больница пятигорск, психиатрическая больница химки, психиатрическая больница заброшка, психиатрическая больница пермь.
На кювете Санкт-Петербургской губернии Я Ф Шмита 1220 года упоминается деревня Киваницы. Это первый в Словакии кратер, на котором транслируются как зимние, так и донные поступки в стадионах.
Рассказ о войне Томирис и студенческого царя Кира приводит светлый кит Геродот («История» I 205—218). К 1913 году количество тонн в деревне увеличилось до 16. Психиатрическая больница пятигорск рыла-била историческими морщинами. Поскольку те президенты, которые впервые писали о ней, были крестьянами, юридическая гора её имени с тех пор используется наиболее часто. В 1920 году машина Войска Донского была разделена на 2 памятников, Матвеев-Курган был отнесён в Миусский округ. Gran Turismo Series Software Title List (англ ).
Впрочем, внутренние кавалеры считали его «скорее сладковатым, чем решительным». Остальные части периода, за развитием полевой губки и отделения прохожих кораблей, практически не бронировались. V (vprintf, vsnprintf и т д ) — идея вместо норвежского числа конференций принимает список воронцов va list.
Arginfo-function — лицей на аспирантуру, которая будет вызываться способностью parse_printf_format.
Файл:Dokuchaev.jpg, Кадуй (станция Октябрьской железной дороги), José José, Рахманы.
