«Строфы века» — антология русской поэзии XX века, выпущенная в 1995 г. минско-московским издательством «Полифакт» в серии «Итоги века. Взгляд из России». Книгу составил поэт Евгений Евтушенко, включивший в неё стихи 875 авторов. Научным редактором издания выступил Евгений Витковский.

За работу над антологией Евтушенко был удостоен Царскосельской премии^[1].

По словам самого Евтушенко, он

начал составлять мою первую антологию «Строфы века» еще в шестидесятые годы в, казалось бы, безнадежные времена первых диссидентских процессов, охоты за самиздатом. Я хотел впервые воссоединить так называемых «белых» и «красных» — не как врагов, а как просто поэтов, просто русских под одной обложкой. Никакого шанса на публикацию такой антологии в подцензурном СССР тогда не было, и я был готов на риск напечатать эту антологию даже за границей, откуда бы она рано или поздно добралась бы до России^[2].

Непосредственно предшествовала выходу антологии постоянная рубрика Евтушенко в журнале «Огонёк» (c 1987), где были опубликованы многие впоследствии вошедшие в антологию стихи.

Как отмечал критик Виктор Топоров,

вокруг «Строф века» разгорелась яростная полемика. Вышло в общей сложности свыше восьмидесяти статей… Одиозное и прославленное имя составителя антологии — Евгения Евтушенко, изрядная тенденциозность отбора и подбора, субъективистские и порой обидные «врезки», обилие текстуальных и фактических ошибок <…> — всё это взывало даже не к спору, а к бичеванию, незаметно переходящему в колесование, что и имело место фактически^[3].

По мнению поэта и составителя другой поэтической антологии, «У Голубой лагуны», Константина Кузьминского, —

основной принцип евтушенко: навалить побольше «строительного мусора», дабы тем ярче на фоне этой свалки засияли имена (дворцы и дачи), им — и имяреками (СП, ЦК, АН и — ГБ?) избранных. сложность работы с антологией г-на евтушенко состоит — в намеренно? — созданном хаосе, где приходится то и дело отделять зерно от плевел, поскольку ссыпаны они в бункер-зернохранилище из многих и многих сусеков^[4].

Аналогичную претензию предъявил и критик Дмитрий Кузьмин:

Евтушенко <…> соорудил гигантскую кунсткамеру: к тому или иному отдельному экспонату в ней можно относиться по-разному, но невозможно на основе этой книги составить себе какую-то осмысленную картину целого. Вот в колбе заспиртован обычный младенец, а вот трехголовый, — но нет никакой возможности выяснить, что из этого является нормой, а что отклонением, какова мера репрезентативности тех или иных вошедших в антологию текстов по отношению к наследию данного автора, к поэзии данного десятилетия, вообще к чему бы то ни было^[5].

Развивая и конкретизируя эту мысль, поэт и критик Алексей Пурин пояснял:

нелепо предъявлять составителю «Строф века» какие-либо претензии по содержанию и объему подборок тех или иных поэтов, изумляться и вопрошать: почему так ничтожно представлены Иван Бунин и Вячеслав Иванов, при том что пугающе много не только Волошина и Багрицкого, но даже Агнивцева, Оболдуева и Дона Аминадо (поэты-фельетонисты у Евтушенко в особой чести)? Ответ прост: по составительской прихоти, справедливо провозглашенной инструментом отбора в евтушенковском предисловии. <…> для чего эта неупотребимая «вещь в себе», этот «арте-факт» евтушенковского самовыражения? Только для самовыражения?^[6]

В то же время Геннадий Красников, несмотря на ряд оговорок, констатировал, что Евтушенко

совершил поистине титанический труд, составив уникальную, не имеющую аналогов антологию русской поэзии двадцатого столетия «Строфы века», самую полную и объективную по именам и самую субъективную по фильтрационной обработке текстового материала^[7].

А Илья Фоняков уверен:

Можно сколько угодно ругать антологию «Строфы века», составленную Евгением Евтушенко, но насколько же она интересней, ярче, чем взвешенные, усредненные антологии прошлых лет!^[8].

Источники